Газета "Кишиневские новости"

– На Западе часто говорят о необходимости поменять формат миротворческой операции в Приднестровье и заменить военных на гражданских наблюдателей. Почему?

– Мне трудно отвечать за западных партнеров. Наверное, они преследуют какие-то свои цели. Мы сторонники того, чтобы приднестровское урегулирование шло вперед на основе честности, взаимного уважения и соблюдения тех договоренностей, которые за эти 20 лет закреплены в различных документах. И мы против того, чтобы кишиневские политики во всем обвиняли наших миротворцев. Скорее наоборот, мы уверены в том, что миротворцы — и российские, и приднестровские, и молдавские — и военные наблюдатели от Украины способствуют тому, чтобы здесь было спокойно. Обвинять Россию в том, что ее миротворцы препятствуют продвижению вперед, несправедливо и некорректно.

– Это одна из причин, почему переговоры стоят на месте. В первую очередь молдавской стороне надо посмотреть на собственные законы. Прежде всего, на закон 2005 года (о статусе Приднестровья, принятый молдавским парламентом. – “Ъ-MD”), который низводит Приднестровье до уровня отдельных населенных пунктов на левом берегу Днестра. Этот закон устарел, и, я думаю, со временем это поймут и политики в Кишиневе. Он тормозит движение вперед. Как можно всерьез говорить об особом статусе Приднестровья в рамках некоего единого федеративного или конфедеративного государства Республика Молдова, если не отменен закон, который фактически перечеркивает все эти будущие усилия? Получается абсурд.

– Это один из вариантов. Решать в итоге приднестровцам и молдаванам.

– Я против аналогий. С Приднестровьем немного другая история. Наши военные сюда не пришли. Так исторически сложилось, что во время распада Советского Союза здесь находились советские вооруженные силы, присутствие которых спасло этот регион от кровопролития. И продолжает спасать. Главное, что народ Приднестровья верит российским военным и рассматривает их присутствие здесь как важное условие своего спокойного и комфортного житья. Привнесенные извне теоретические изыскания на тему того, что Россия хочет иметь здесь свой форпост или хочет остаться здесь, носят искусственный характер. У нас нет в этом заинтересованности. Мы хотим, чтобы приднестровская проблема была решена честно и справедливо. Чтобы мы потом могли спокойно смотреть в глаза приднестровским детям, российским детям, общественному мнению наших стран.

– И молдавским детям тоже.

– Объясню. Как известно, процесс вывоза боеприпасов успешно проходил до 2003 года. И практически половина транспортабельных боеприпасов была переправлена на территорию России.

– Потом случилось то, что случилось. После срыва усилий по “меморандуму Козака” отношения (Москвы и Кишинева. – “Ъ-MD”) стали специфическими и вывоз был прекращен. Сейчас вывоз технически возможен. Когда наступят условия, подходящие для того, чтобы вывозить или утилизировать, мы начнем эту работу.

– Такие вещи не решаются под нажимом. Должна быть договоренность между руководством Приднестровья и России. Эти вопросы обсуждаются. Не буду предрекать, но, думаю, со временем эти вопросы можно будет решить. Сейчас, когда нас в той или иной форме пытаются спровоцировать на дискуссию по поводу формата миротворческой операции, не время удовлетворять эти аппетиты.

– Совершенно верно.

– Наша делегация встречалась в Кишиневе и с президентом Николаем Тимофти, и с главой МИДЕИ. И на всех беседах мы подчеркивали одно: Россия, как страна, где серп, молот и звезда изображены на знамени Победы, никогда не будет спокойно относиться к подобного рода решениям. Для нас это решение носит кощунственный, если не издевательский характер. Не исключаю, что здоровые силы в Молдове со временем опротестуют это решение и даже дадут юридическую оценку подобного рода непродуманным поступкам.

– Это лишний пример того, как неумные действия портят общую атмосферу и влияют на ход переговоров. Надо соблюдать какую-то этику и думать, как твой партнер отреагирует на принимаемое тобой решение. К сожалению, в данном случае всего этого, видимо, не было.