Газета "Кишиневские новости"

Из интервью с румынским социологом Даном Дунгачиу, директором Института политических наук и международных отношений при Академии Румынии, бывшим советником и. о. президента М. Гимпу:

– 12 июля парламент Кишинева осудил коммунистический режим и его символы. Какова была ваша реакция на данную новость?
Это решение, которое необходимо приветствовать, несомненно. Кроме того факта, что данное решение свидетельствует о единстве альянса, это также некий посыл нормальности, хоть и спустя 20 лет… Какой посыл? Такой, которого Республика Молдова избегала до сих пор, в отличие от Балтийских стран и других западных государств. Все эти государства сразу после развала СССР заявили, что окончание Второй мировой войны ознаменовалось для них не освобождением, а оккупацией, когда танки привели к власти тоталитарный коммунистический режим. И в 1989 году они четко заявили об этом Западу. Запад ответил, что его «моральная обязанность» – вернуть эти страны туда, где им место – в Европу, при помощи двух европейских структур – НАТО и ЕС. Кишинев же, особенно во времена Воронина, систематически слал другой сигнал Европе: Республика Молдова была не оккупирована, а освобождена Советской Армией, а значит, тоталитарный коммунистический режим надо не осуждать, а прославлять. Уже была установлена граница, которая, на самом деле, была не только моральной, но и геополитической. Посыл для европейцев был крайне негативным, даже несмотря на то, что они реагировали на него с пониманием и снисхождением. Голосование за проект, предложенный Либеральной партией, не изменит все в один миг, но АЕИ дает понять ЕС, что Молдова становится европейским государством, для которого оккупационный коммунистический режим является отвратительной реальностью и от которого необходимо отречься даже на символическом уровне. С этой точки зрения посыл Молдовы силен, и будем надеяться, что его не проигнорируют ни на внутриполитическом, ни на внешнеполитическом уровнях.
– Как вы объясните то, что АЕИ смог объединиться при принятии этого закона? Ведь зачастую его работа отмечалась внутренними трениями…
– Согласен. Но трудно объяснить данное единство только тем, что все члены АЕИ имели одинаковые мотивы для того, чтобы проголосовать за законопроект. Подобного не было. Видите ли, несмотря на то, что антикоммунизм до 2009 года со стороны казался чем-то единым, все обстояло иначе. Некоторые были антикоммунистами потому, что им не нравилась политика Владимира Воронина, в том числе и по отношению к Румынии. Других Румыния не интересовала вовсе, и им не нравилось что-то другое. Третьи отвергали стиль руководства Воронина и тот факт, что он никого не пускал во власть. Четвертых раздражала его близость с Россией. Речь идет о разнообразном антикоммунизме, вовсе не однородном, – иногда идеологическом, иногда прагматичном. Антикоммунизм, а точнее анти-ПКРМ-изм был тем, что связывало членов АЕИ, но различные взгляды на коммунизм их разделяли. Также появляется прагматичное отношение к ПКРМ. Часто предпочтительнее было сотрудничать с ПКРМ для того, чтобы не дать другим членам альянса получить какую-либо должность. Вспомните, что ни на одного из лидеров ПКРМ так и не было возбуждено уголовное дело после смены режима, что дело 7 апреля так и пылится, что в определенный момент началось этакое комичное соревнование – что хуже для республики – коммунизм или мафия.
Из АЕИ только ЛП осталась на твердых позициях по отношению к коммунизму и ПКРМ. Будем откровенны и признаем, что другие две партии АЕИ заигрывали с ПКРМ, оставляя себе пути для сотрудничества с коммунистами, официального или неофициального. Но ничего не вышло. И после того, как между ЛДПМ и ДПМ был заключен хрупкий мир, доверия между ними не прибавилось. Так что обе партии увидели в инициативе ЛП механизм для взаимного блокирования. Прекрасная возможность!
– Объясните подробнее, пожалуйста.
– Очевидно, что для АЕИ, особенно после установившегося внутреннего мира, ПКРМ оставалась главным врагом, особенно в свете будущих выборов и грядущего экономического кризиса. Но этот закон, кроме того, что ослабляет ПКРМ, отняв у нее символику и заставив выглядеть в глазах избирателей еще слабее, исполняет и другие функции.  Как я уже говорил, для других двух партий законопроект либералов стал замечательной возможностью убедить друг друга в том, что никому из них больше не придет в голову играть с коммунистами, даже на уровне шантажа. Единогласное признание законопроекта по осуждению тоталитарного коммунистического режима и его символики делает для партий АЕИ практически невозможным сотрудничество с ПКРМ, так как лишает их законности и доверия. Так что голосование за этот закон является смесью трех элементов: определения общего врага, недоверия к друг к другу (ЛДПМ и ДПМ) и доктринального давления (ЛП).
– Исчезнет ли ПКРМ с политической сцены после этого шага АЕИ?
– Об исчезновении ПКРМ говорили уже много раз. Самая наивная идея была связана с уходом бывшего кандидата на пост генерального примара Кишинева. Конечно же, АЕИ нанес коммунистам серьезный удар, который нельзя игнорировать, но перспективу исчезновения ПКРМ необходимо рассматривать сквозь призму того, что осталось в ПКРМ. Если раньше вмешательство русскоговорящих в дела ПКРМ было минимальным, то сейчас, и это стало особенно заметно во время последних местных выборов, оно очевидно. Эта часть электората, в основном состоящего из образованных городских жителей, не так зависит от символики партии. Они воспринимают ПКРМ скорее как главную защитницу русскоговорящей этно-лингвистической общины (которую я называю «имперским меньшинством»). Эта часть сторонников ПКРМ не уменьшится после принятия нового закона. А вывод таков: в Республике Молдова борьба с ПКРМ не является политической или социально-экономической. Это личная борьба. Теперь посмотрим, что будет делать дальше АЕИ. Борьба с ПКРМ включает в себя и придание румынскому языку статуса государственного, перевод фильмов, историю государства, уличную рекламу и многое другое. Посмотрим, что сделает АЕИ для того, чтобы уничтожить не просто партию, а менталитет.
– Некоторые кишиневские политические комментаторы осудили решение АЕИ, которое якобы еще больше разделяет общество. Как вы это прокомментируете?
– Это немой стон, который мы слышим всякий раз, когда появляется деликатная проблема, такая, как вопрос идентичности: не разделяйте общество, единогласие – свято!… Так ли это? Очевидно, что нет. Это ошибочное мнение об обществе, признак советского менталитета. Он сохраняет иллюзию единства, которое существовало, однако, потому что людям не давали высказывать их истинные убеждения. Отсюда и идея тоталитаризма о священности государства и о гражданах – его служителях… С точки зрения демократических обществ, подобная идея абсолютно ложна. Государство – это не нечто святое, это результат социального контракта граждан, которые жертвуют определенными свободами для государства. Последнее, в свою очередь, предоставляет им свои услуги. То есть, государство является служителем, инструментом благосостояния и процветания граждан. А граждане являются своего рода акционерами, хозяевами государства, и они решают, в каком направлении идти. Это означает: гражданин – «акционер» государства! А так как акционеров много, их миллионы, поэтому окончательный вектор направления выбирает большинство, которое высказывается, голосуя: решает, терять ли часть суверенитета для вступления в ЕС или нет, решает, как будет выглядеть государство – федерация, конфедерация или унитарное государство и.т.д. То есть и речи быть не может об единстве, речь идет о различных мнениях «акционеров», из которых выигрывают те, у кого больше голосов. В демократии нет ничего «святого» кроме гражданина, социального контракта и своих интересов. Это естественно, существуют различные видения – Восток или Запад, социал-демократия или либерализм, НАТО или нейтралитет и т.д. – даже если мы должны признать, что в случае Молдовы давления и противоречия чрезвычайно глубоки. Потому постоянные  требования единогласия и единства и отказ от тем, которые «разобщают»,  бессмысленны и наивны.
(Публикуется
в сокращении)
Перевевод с румынского для eNews.md
Веры БАЛАХНОВОЙ
и Зарины АЛИМБАЕВОЙ