Газета "Кишиневские новости"

Друзья — об Олеге: «В его голосе было то же, что у Бернеса или Утесова, — доверие»

Вот и Олегу Андреевичу при­шел срок. Тихо ушел в свои 87. Но это тот случай, когда не приходится писать «звезда погасла». С голоса Олега на­чинается детство. Так было и так будет. Как слушали ребя­тишки его простые и такие род­ные песенки еще с 70-х годов, так слушают и полвека спустя. Слушают и доверяют. Время над этой простотой не властно. Его «химию» невозможно раз­ложить на элементы, не зря в этой неподвластности конкрет­ному жанру его сравнивают с Марком Бернесом или Леони­дом Утесовым. Кто он — актер, певец, автор? Дело не в сотнях песен, десятках теа­тральных и более 60 киноролей. Он Анофри­ев, ему дове­ряли. Брал за душу. И продолжа­ет, несмо­тря на свой физический уход…

Конечно, при упоминании Аноф­риева сейчас все сразу вспоминают «Бременских», где он — уточняю, в первой серии — спел почти за всех персонажей, но Олег был любим и известен задолго до этого… К нам в гости в редакцию неожиданно зашел Юрий Федорович МАЛИКОВ и, конечно, очень огорчился, узнав, что Анофриева больше нет, а ведь именно Олег придумал для Маликова название его ВИА — «Само­цветы»…

— Я еще учился в консерватории, когда Олег Андреевич только выпустил «Бремен­ских музыкантов», — вспоминает Юрий Ма­ликов, — и вот во Дворце спорта в Лужниках идет концерт: первое отделение сборное, а во втором мы Олегу аккомпанировали (Лева Оганезов на рояле, был еще барабанщик, а я играл на контрабасе, такое вот джазовое трио).

— Но начинал он как блистательный артист?

— Ну что вы, был потрясающий фильм «Секрет красоты» 1955 года, первый фильм Анофриева. Он играл там Эдика, стилягу, его невероятно постригли; такая шуточная, смешная лента, мы обычно с нее начинали нашу программу. Фильм шел минут десять, потом он выходил, что-то рассказывал, ну и затем пел 10–12 песен… В этом же году он написал «Какая песня без баяна» — эта вещь великолепно принималась публикой. Человек он настолько был интеллигентный, необычный, знал как никто поэзию. Он не был профессиональным музыкантом, про­блема с пальцем была на руке. Что-то слу­чилось в детстве, то ли он какую-то гранату взял, то ли еще что… так что аккомпаниро­вал себе на рояльчике чуть-чуть.

— Но сочинял как бог.

— Он чувствовал мелодию. Легко ее придумывал, не будучи музыкантом-профи. Это очень редкий дар. Очень. Но главное в нем — голос. Необыкновенный. Огромный диапазон. Абсолютный слух. Родился та­ким. Его детство прошло во время войны, думаю, поэтому он не стал музыкантом, потому что музыка требует с детства более фундаментальных занятий… поэтому он стал артистом. Потрясающе играл Теркина в Театре им. Моссовета. Долгие годы. Фак­тически был лучшим Василием Теркиным в нашей стране. А «Сказка о потерянном вре­мени», где он, молодой, сыграл дедушку? Он принадлежал к редкому качеству людей — что-то рассказывал интересное, что-то придумывал, что-то обобщал и что-то на­певал. Всё разом!

— Вы часто с ним виделись в по­следнее время?

— Увы, нет. К сожалению, он уединился на даче. Сидел там в студии, сочинял там. Я к нему приезжал… он что-то строил, пере­страивал. У него был замечательный цикл на стихи Бернса — такая сложная поэзия, и музыка, им сочиненная, была сложной, но люди как будто что-то новое слышали для себя. А уж про его хиты и речи нет, возь­ми любую, от «Песенки шофера» до «Пути к причалу».

— У него песни были на все профес­сии — про шоферов, хоккеистов, авиа­торов…

— В 1960-е годы он был королем сце­ны. И Теркин, и «Бременские…» — его раз­рывали на части буквально. В те годы имя Анофриева было столь же востребовано, как сегодня, не знаю, Евгений Миронов, Маковецкий… такого уровня. Одно время Олег с Лановым играл вместе. Но Лановой больше ушел в театр и кино, а Олег — в му­зыку. Потому что было невероятное обая­ние в голосе. Жалко очень, что сегодня это случилось. Тем более это он предложил на­звать наш коллектив «Самоцветами». Пое­хали как-то на гастроли — а я как раз созда­вал ансамбль и пытался выбрать название, — во время прогулки заходим в какой-то универмаг, Олег видит название отдела «Русские самоцветы». Говорит: «Юр, запи­ши. Хотя у тебя не все в ансамбле русские… ну, оставь просто «Самоцветы»». Я пометил себе это название. А потом мы спели песню «Увезу тебя я в тундру», а там есть фраза — «сколько хочешь самоцветов мы с тобою соберем». Вот так и прижилось…

— Вот не сказать, что это какой-то консерваторского образования бас, та­кой весь правильный и плакатный…

— Нет-нет, голос другой. Он как Бер­нес, Высоцкий, Утесов — то есть люди, обладающие душой. Олег доносил песню так, что люди ему верили. Дело не в кра­соте как таковой. У Олега была душа. Он не был человеком шоу-бизнеса. Никогда о нем никто не сказал плохого слова. Не назвал меркантильным, этого не было. Если Лева Оганезов узнает, он будет просто плакать. Не одну рюмку каши мы вместе съели в 60-е годы, как говорится. Светлая ему память.

…Анофриева теплым словом и даже с восторгом вспоминает весь музыкантский цех. Каждый готов говорить о нем бесконеч­но, настолько органичен был его талант.

— Конечно, Олег замечательный поющий артист, — говорит композитор Владимир ДАШКЕВИЧ, — только тем, что он спел «Бременских музыкантов», он уже вписал себя в историю. Все партии спел — и мужские, и женские, — в то время это воспринималось как взрыв бомбы. «Бре­менские» с музыкой Гладкова стали пиком того, что сделал Олег в вокальном плане, для меня вся эта работа своего рода «Мар­сельеза» 60-х годов. «Ничего на свете луч­ше нету» в его исполнении стало знаком всего нашего поколения. Это был знак того, что мы с иностранцами, которых Россия всегда догоняет, идем вровень. Мы стали обыгрывать их на их же поле, как говорят в футболе…

■ ■ ■

В кино у Олега Анофриева около 60 кар­тин — самые разные образы… Лента «Пово­рот» Вадима АБДРАШИТОВА вышла в 1978 году. Главные роли в ней сыграли Олег Ян­ковский и Ирина Купченко. А в роли адвоката снялся Олег Анофриев. О том, каким он был, мы разговариваем с Вадимом Абдрашито­вым, и, как это часто бывает, журналистам приходится первым сообщать о таких утра­тах:

— Боже мой! Какая потеря! Мне очень нравится то, что Олег сделал для «Поворо­та». Я все хотел его еще раз снять, пригла­сить в свою картину. Не случилось. Просто материала для этого не было. А жаль! Он очень тонкий актер. К огромному сожале­нию, в драматическом качестве Олег так и не реализовался. А мог бы сделать очень многое… Его фильмография могла бы быть совсем другой. Но так сложилось. Он был за­мечательный человек — светлый, умный, на­полненный, глубокий и скромный. Личность незаурядная. В кинематографе он был аб­солютно узнаваемый и не просто типажом, а образом. Зато то, что создано, так с нами и остается в наших картинах и нашей памяти.

■ ■ ■

У Аллы СУРИКОВОЙ Олег Анофриев снял­ся в четырех картинах — «Московские канику­лы», «Человек с бульвара Капуцинов», «Будьте моим мужем» и «Две стрелы». Алла Ильинична рассказала о том, что их связывало в работе и жизни.

— Олег Анофриев снимался у меня в четырех картинах, но это были маленькие эпизоды. Уговаривая его, я повторяла, что он мой талисман. Он слегка обижался: «Что это за роль? Сказать нечего». Но потом с удовольствием снимался и находил что сказать. В картине «Две стрелы» он приду­мал замечательную шутку. Там же древние люди, и он выдумал вставные уши, которые прочищал веревкой. Там он был первобыт­ным ударником, играл на барабане, и у меня была возможность использовать его музы­кальные возможности. В картине «Человек с бульвара Капуцинов», где ему вроде бы совсем делать нечего, он сидел за роялем. Когда дружишь с актером, а роли для него нет, всегда хочешь что-нибудь для него придумать, ищешь какие-то возможности. Я всегда с удовольствием слушала все его музыкальные номера, его песни — и автор­ские, и те, что записаны для фильмов. Даже не говорю о «Бременских музыкантах». Это классика. К кому не обратитесь, люди ска­жут, что они на этой картине выросли, шли с ней по жизни и состарились. А его испол­нение песни «Есть только миг»… Многие и фильма не помнят, а песня живет. У меня в одной картине снимались совсем маленькие дети. Как только появлялась пауза, они пели эту песню на разные голоса. Олег так ее ис­полнил, что она стала классикой.

У нас была с ним общая лестничная пло­щадка. Долгое время по соседству со мной жила его дочь. И мы, естественно, общались, дружили уже по-семейному. Сейчас она со­всем взрослая, и, насколько мне известно, у Олега появился внук. А когда она только ро­дилась, мы поселились в доме на улице До­вженко. Я думала, что Олег там будет жить, но он отдал квартиру своей дочке. Она стала врачом. Очень милая и симпатичная женщи­на. Мне было приятно, что у Олега такая за­мечательная дочь. Любой вопрос по меди­цинской части можно было с ней обсудить, она обязательно давала совет. Когда Олег приезжал сюда, мы с ним встречались. Это всегда была радость встречи. Так что у нас сохранились очень добрые отношения, хотя по работе нас связывали четыре картины и четыре небольших эпизода. Но если актер с удовольствием снимается у режиссера в эпизодах, он становится его талисманом. Я так считала. Да и Олег где-то говорил: «Я у Суриковой — талисман».

■ ■ ■

Александр ОЛЕШКО одним из первых сообщил о смерти Олега:

— Это был человек-пример, человек-достоинство, человек удивительных талан­тов, который не рассаживался на них, как в уютном кресле, а до последнего, насколько это ему позволяло здоровье и силы, он от­давал все людям, отдавал это в песни, в сти­хи, в общение. Любой советский человек и, наверное, постсоветский с раннего детства был сопровождаем голосом Олега Анофри­ева. Когда мы становились чуть постарше, то пели все со слезами на глазах и с комком в горле песню «Есть только миг», которую он спел просто удивительно, никто никогда не сможет это спеть так, как это сделал Олег Андреевич. Это, конечно, невосполнимая утрата не только для близких родственни­ков, для жены, для детей, для внучек, для правнука, для друзей, это невосполнимая утрата для искусства, для страны, если хо­тите, для планеты Земля, которой так не хватает доброты, разума, терпения. Все его творчество пропитано любовью. И то, что он ушел в день траура по деткам, которые так безвременно покинули землю и стали анге­лами, в этом я тоже вижу какой-то знак. Он улетел вместе с ними, оставив нас на Земле задуматься. Все эти уходы — это всё нам звонки, людям, оставшимся жить: будьте добрее, будьте терпеливее…

Я бесконечно благодарю его за такое доброе лично ко мне отношение, за такие подарки, которые он мне сделал. Кстати, не только творческие, о которых я никогда никому не расскажу… Очень тяжелый день. Светлая ему память и царство небесное. Его душа заслужила легкий полет, а он выпол­нил все свои задачи на Земле. Спасибо ему огромное.

Ян СМИРНИЦКИЙ, Светлана ХОХРЯКОВА, Александр МЕЛЬМАН.