Газета "Кишиневские новости"

«Дело Скрипаля» испортило удобный момент для частичного замирения с Западом. Но шанс на «оттепель» еще есть

Количество абсолютно безба­шенных граждан на руководя­щих постах в американском Бе­лом доме скакнуло вверх сразу на 50%. Дональд Трамп назна­чил помощника президента по национальной безопасности по своему образу и подобию. Эту ключевую должность ско­ро займет бывший посол США в ООН Джон Болтон — горячий сторонник вторжения в Ирак, который теперь очень даже не прочь повоевать еще и с Ира­ном и Северной Кореей. Но не все так грустно в сфере внешней политики. После официального вступления Путина в должность президента на новый срок у Рос­сии на «дипломатическом фрон­те» может открыться «окно воз­можностей».

Пытаться анализировать политические шаги Дональда Трампа — подвергать риску и свое психическое здоровье и свою способ­ность делать выводы из ситуации, руковод­ствуясь здравым смыслом. Сделав в теле­фонном разговоре с Путиным очередную заявку на улучшение отношений с Россией, президент США тут же назначил своим по­мощником по национальной безопасности сторонника максимально жесткой линии по отношению к Москве Джона Болтона. Преж­ний помощник, генерал Герберт Макмастер, нашу страну, впрочем, тоже особо не жало­вал и даже недавно получил публичный на­гоняй от своего начальника за рассуждения о наличии неопровержимых доказательств о вмешательстве России в американские вы­боры. Но генерал Макмастер был тем, кого на англоязычном политическом жаргоне на­зывают safe pair of hands (в дословном пе­реводе — безопасная пара рук): педантом, сторонником того, чтобы все делалось по правилам, противником резких и непроду­манных шагов.

Джон Болтон в этом плане — полная противоположность своему предшествен­нику. Болтон — ярко выраженный пред­ставитель «ковбойского стиля» во внешней политике. Он очень любит публично хамить иностранцам и неизменно поддерживает любые инициативы в стиле «а давайте-ка мы им врежем!». Из-за сочетания этих качеств американский конгресс во времена Буша-младшего даже отказался утвердить Бол­тона послом в ООН на постоянной основе. Но новому карьерному возвышению Джона Болтона конгресс помешать не в силах. На­значение помощника по национальной безо­пасности — личная прерогатива президента. Как на полном серьезе написала «Нью-Йорк таймс», Трампу очень сильно не нравятся «моржовые» усы Болтона (большой привет Павлу Грудинину!), поэтому он очень долго не мог решиться отдать ему должность своей «правой руки». Но теперь о назначении объ­явлено официально, и это вызвало тревогу во всех без исключения мировых столицах.

Болтон — человек, который не сде­лал никаких выводов из внешнеполитиче­ских катастроф, которые обрушились на Америку из-за непродуманных действий Буша-младшего. Ему по-прежнему ней­мется «поиграть в войнушку» — и вновь на Ближнем Востоке. Болтон выступает за ско­рейший разрыв заключенной при Обаме ядерной сделки с Ираном (если вкратце, ее суть — в отказе Тегерана от планов создания ядерного оружия в обмен на снятие между­народных санкций). Если это произойдет и отношения Ирана и США перейдут в стадию ожесточенной конфронтации, то не очень ясно, как России удастся остаться в сторо­не. В Сирии Москва и Тегеран фактически выступают единым фронтом.

Однако потенциальное обострение кон­фликта Америки с Ираном — это пока вопрос будущего. А вот что происходит на нашем «внешнеполитическом фронте» в настоя­щем: в знак моральной поддержки Терезы Мэй Европейский союз временно отозвал своего представителя из Москвы «для кон­сультаций». Ничего приятного в этом, есте­ственно, нет, но ничего особо катастрофиче­ского — тоже. ЕС не мог бросить Терезу Мэй на произвол судьбы и ответить ей в стиле российского МИДа: мол, предъяви-ка, голу­бушка, доказательства того, что это именно Российское государство так «наследило» в городе Солсбери! Европейскому союзу требовалось продемонстрировать свою со­лидарность с «тетей Терезой» — и он ее про­демонстрировал.

Возможно, некоторые государства, в соответствии с прогнозом британской «Гар­диан», пойдут гораздо дальше, чем простая демонстрация солидарности, и вышлют рос­сийских дипломатов. Москва, естественно, ответит тем же. Но вот вопрос, который, с моей точки зрения, является гораздо бо­лее интересным: будет ли Британия в обо­зримом будущем и дальше оперировать по-комедийному звучащей формулировкой highly likely Russia? Если никаких твердых до­казательств «вины Москвы» представлено не будет, то после путинской инаугурации в мае у Кремля может открыться определенное окно возможности для снижения напряжен­ности в отношениях с Западом.

То, что произошло в Солсбери, по определению не может «случиться вовре­мя». Но отравление Скрипалей произошло в особо неудачный момент для российской внешней политики. Еще накануне странных событий в Великобритании Москва посла­ла Западу закодированный политический сигнал из двух пунктов. Пункт первый: мы готовы к новой гонке вооружений — ситуа­ция времен Рейгана, когда советская эко­номика надорвалась, пытаясь угнаться за американскими «звездными войнами», не повторится. Пункт второй: Россия не хочет гонки вооружений, Россия хочет договари­ваться.

Триумфальные для Путина президент­ские выборы делают момент вступления ВВП в должность в мае особенно удачным для начала разговора о таких договорен­ностях. У ВВП полновесный «мандат от на­рода»: он может развернуть российскую внешнюю политику как в ту, так и в другую сторону. Формирование нового кабинета министров дает президенту возможность провести «в плановом порядке» кадровые перестановки в МИДе. Если Сергей Лавров вдруг перестанет быть министром ино­странных дел РФ, я, как и многие другие россияне, испытаю острое чувство потери. Но на ситуацию с обитателем главного ка­бинета на Смоленской площади можно по­смотреть и под другим углом зрения.

Хотя в реальности министр Лавров является лишь исполнителем задуманных ВВП внешнеполитических маневров, очень многие на Западе считают его символом «жесткой линии» Москвы. Замена министра иностранных дел — это очень важный внеш­неполитический ресурс, который имеется в распоряжении президента. Не знаю, при­шло ли время для «расчехления» этого ре­сурса — не знаю, но жду путинского ответа на этот вопрос с очень большим интересом. В мае такой ответ точно будет получен. Чуть позже станет ясно, материализуется ли ча­стичное потепление отношений с Западом. Такой вариант по-прежнему возможен — наряду с вариантом окончательного пре­вращения «дела Скрипаля» в новое «черное облако» для нашей внешней политики.

Михаил РОСТОВСКИЙ.