Газета "Кишиневские новости"

Мама изувеченного подростка-инвалида: «В полиции мне ничего не сказали. Собираю информацию по крупицам»

Жители Тулы, Рязани, Липецка, Воронежа и других городов сред­ней полосы России объединились после того, как просмотрели ви­део с избиением подростка. Ка­залось бы, таких фильмов в по­следнее время в Сети пруд пруди. Детская жестокость больше не шокирует. К ней привыкли. Но в Покрове (Владимирской обла­сти) — особый случай. Толпа ти­нейджеров изувечила 13-летнего инвалида. По сути, за просто так, потому что не такой, как все. Но страшно здесь другое: нападав­шие не раскаялись в содеянном и оправдали мерзкий поступок: «Пусть радуется, что не добили».

Видео, которое за считаные минуты разлетелось по Сети, длится чуть больше двух минут.

Картинка мутная. Будто в тумане. На улице снег, темень. Место казни освеща­ет тусклый свет фонаря. За кадром звучит ритмичная музыка. Подростки принесли с собой магнитофон. Под такую мелодию, ви­димо, бить веселее.

Побоище снимает оператор-девушка. В самом начале она делает кому-то замеча­ние: «Ты можешь здесь не ходить?» Один из присутствующих загораживает обзор.

Камера берет крупным планом парня, который корчится на снегу. Рядом в спор­тивных штанах и футболке один из тех, кто наносит удары. Ему жарко. Он бьет лежачего ногой. Сначала в живот. Затем в грудь, по лицу. К нему присоединяются двое подрост­ков. Наносят удары. Мальчик на снегу пыта­ется кричать: «Я больше не буду».

Удары летят со всех сторон. Парнишка хрипит. Громко хватает воздух ртом. Дыха­ние сбивается. Удары не прекращаются. «Не надо больше. Мне больно».

Подошли зрители.

— А че за терки вообще? — новый голос за кадром.

— Довы…ся, — бросает оператор. — Я тебе потом расскажу.

— Давай. А то я не в курсах.

Бой ни на секунду не останавливается.

— Ты его убил? — осторожничает один из участников.

— Пока нет, — спокойно реагирует дру­гой. — Не так просто его убить.

Парень на снегу плачет: «Пожалуйста, не бейте. Марик, я правда такого не говорил. Я могу хоть чем поклясться».

Голос за кадром обращается к оператору-девушке: «Это все из-за тебя?» По всей видимости, та гордо кивает в от­вет.

Мальчишка лежит на животе. Лицо в су­гробе. «Я умираю», — еле слышно.

— Не сдохнешь, не сдохнешь, — ком­ментирует голос за кадром.

— Вань, послабее все-таки можно? — один из присутствующих ненадолго вклю­чает мозги.

— Да я не сильно, — спокойно отвечает тот самый Ваня и с размаху бьет лежачего в бок.

Удары не прекращаются. Комментатор не сдерживает смех.

— Я не буду больше, правда, не бейте, — из последних сил кричит парень.

И снова удары по лицу, по голове, по животу.

Этот первый видеоролик на следующий день увидела вся страна.

Но есть еще и второй фильм. Совсем коротенький. Около 30 секунд. Его посмо­трели немногие.

Избитый парень возвращается домой. Вернее, он пытается вернуться. Еле пере­двигает ноги. Падает. Поднимается. Его сни­мают на камеру. Никто не помогает ему.

Голос за кадром: «Сними штаны».

Послушно приспускает: «Пожалуйста, от­пустите меня».

Стоп-кадр.

На следующий день, когда видео разо­шлось по Сети, кто-то из участников побоища выложил комментарий: «Парень сам виноват, что его побили. Пусть следит за языком. Мы ничуточку не жалеем». Подпись: «Аноним». И тут же фото с закрытыми лицами всех ге­роев событий.

«Он на колени вставал, кроссовки нам целовал, просил, чтобы остановились»

Косте (имя изменено. — Авт.), которого избили, — 13 лет. Тем, кто наносил удары, чуть больше. Самому старшему — 18.

Сейчас пострадавший во Владимирской областной больнице. От эмоционального шока он немного оправился лишь через три дня после случившегося. До этого не мог спать, подпрыгивал на кровати от страха. Давать по­казания он пока не в силах. Опознать по фото­графии противников тоже не может — глаза от ударов заплыли, не открываются.

— Меня все эти дни не пропускали к сыну в больницу. Я его не видела. Говорят, в кли­нике в тот день, когда его госпитализировали, ввели карантин. Наверное, не хотели журна­листов туда пропускать, — начала разговор мать пострадавшего, Евгения. — Знаю лишь, что состояние сына ужасное. Он ничего не рассказывал, всю информацию я собирала по крупицам сама. Когда его увезли на «скорой», я растерялась: не знала, куда мне бежать, где искать обидчиков. Я обратилась к людям че­рез соцсети, попросила написать, может, кто-то стал случайным свидетелем избиения.

— Сработало?

— Мне сразу начали кидать в личку видео избиения. Сказать, что я была в шоке, — ниче­го не сказать.

— Откуда появилось видео?

— Кто-то выложил его в Ютуб. Возможно, те, кто бил, решили похвастаться.

— За что избили вашего сына?

— Я уже весь город опросила, но толком никто не может объяснить. По большому сче­ту, скорее всего, били ни за что. Одни гово­рили, что он обозвал девушку, другие — что толкнул ее. Но разве это причина? Выходит, били за просто так!

Недавно кто-то слил в Сеть откровения той самой девушки, из-за которой все нача­лось. Она же была оператором шокирующе­го фильма. Ей 15 лет. Приводим ее слова.

«Если честно, ничего не предвещало беды в этот день. Мы сидели в кафе. Там были ребята из 7-го класса. Пришел Дэн. Они собрались искать Тарасова (фамилия изменена. — Авт.). Был случай, когда он ко мне клеился у Дэна на хате, жестоко клеил­ся. Я рассказала. Они еще сильнее загоре­лись…

Мы подорвались… Пришли… Пацаны сняли куртки. Сначала начали с ним разгова­ривать. Затем его начали бить. Мне сначала было не по себе, я стояла в стороне, меня трясло. Марик подошел: «Успокойся, сейчас все нормально будет. Он за дело получит». Я начала снимать.

Они его долго-долго били».

Это была только первая серия повество­вания. Дальше — больше.

«Я положила камеру. И начала бить его ногами по лицу. Пацаны стояли в шоке, не вмешивались. Реально пацаны его так не из­бивали, как била его я. У него лицо все было залито кровью. Я хотела его кулаком отмете­лить, но у него кровь была на лице, я не хоте­ла марать руки, поэтому ударила с ноги. Я не могла остановиться. Орала ему: «Ты клеился ко мне, а сейчас ведешь себя как телка, ты это заслужил. Ты унизил мою честь, досто­инство, сейчас за это получаешь». Пацаны, когда услышали это, реально сорвались, как собаки.

Он стал орать: «Я вам по 5 тысяч в день буду давать, только не бейте, я тут ни при чем, больше не буду, простите». Он на ко­лени вставал, кроссовки нам целовал. Мне даже говорили: «Марин, хорош. Такая баба на вид хрупкая, беззащитная, а покруче па­цанов». Вот они завтра хотят меня взять с со­бой, чтобы я еще одного от….

Ты знаешь, сколько у меня силы и дури, когда я бью кого-то. Я реально не могла остановиться. Я била его с ноги по лицу. Он лежал на спине и вообще не впирал, что про­исходило. Я его предупредила: «Хоть слово скажешь — я тебя убью, меня одной хватит, чтобы тебя мать родная не узнала». Хотя, мне кажется, она его и сейчас не узнала», — де­вушка засмеялась.

И продолжила: «Он обещал: «Я скажу, что упал, вы меня не трогали». Дэн тоже ни­как не мог остановиться. Когда я снимала на камеру первую часть, было не так по жести, как потом. Я могу видос скинуть. (Смеется.) Меня оттаскивали от него. А потом один зна­комый мне даже руку пожал.

Мы ушли. На то место вернулись другие ребята. Скинуть нам фотки должны. Говорят, там полное месиво».

Эту девушку мы разыскали. В отличие от остальных героев истории она до сих пор не удалилась из соцсетей. Но с журналистами контактировать отказалась.

Народные мстители вычислили ее адрес. Приехали по месту жительства. Забросали дверь яйцами. Оставили надписи в подъ­езде. На просьбу поговорить с зачинщицей драки ее мать в грубой форме посоветовала покинуть помещение.

«Видео с избиением моего сына тысячи, они везде»

Мы продолжили разговор с матерью по­страдавшего.

— Я ведь даже не знаю, сколько чело­век избивали сына, — рассказывает Евге­ния. — В полиции мне ничего не сказали. Информацию собираю по крупицам, по зна­комым моего мальчика. Я по видео насчита­ла шесть человек. Сейчас мне говорят, что в драке участвовали пять. Сам Костя пока не может сказать. У него такой сильный отек по всему лицу, в том числе и на губах, что он ими пошевелить не может. Пытается что-то бубнить, но плохо получается. Начинает плакать. Любое движение ртом дается ему с трудом. Фотографии мы ему тоже не можем показать, потому что он не видит. Я прошу полицию не беспокоить его. Пусть опухоль спадет, вылечится, а потом все расскажет.

— Родители хулиганов с вами не свя­зывались?

— Никто не звонил, не написал мне. По слухам, они не собираются этого делать, за­щищают своих детей. Мне странно, почему они даже анонимно нигде не написали мне: мол, простите, ради Бога. Это было бы пра­вильно.

— Костя — инвалид?

— Три года назад мы ему официально оформили инвалидность. У него психиче­ские отклонения. Или, правильнее сказать, нервное расстройство.

— Это как-то проявляется? Те, кто его избивал, знали о диагнозе?

— Костя ни от кого не скрывал диагноз. Но в плане агрессии заболевание никак не проявлялось. Скорее, наоборот. Костя со­всем бесхитростный, может что-то сделать не подумав, ляпнуть и не понять, что ска­зал плохое. В любом случае он не склонен к агрессии, не способен обидеть человека. Раньше его за глупость никто не трогал. За­дирались к нему, но не более того. А здесь ребята нашли слабого, решили показать, какие они крутые. Мой не смог противосто­ять.

— Какие у него травмы?

— У него сломан нос, уши, сотрясение мозга, ушибы мягких тканей. Глаза заплыли так, что не открываются, волнуемся, как бы зрения он не лишился. Само лицо распухло до состояния трех лиц.

— Вам стало страшно тогда?

— Страшно мне стало чуть позже, когда люди начали выкладывать видео с избиени­ем сына. Мне до сих пор отправляют сотни этих видео со словами: «А вы это смотрели?» Я открываю Интернет, а мне кажется, что это видео уже везде, на каждом ресурсе, их ты­сячи, и они по всем углам. Вот это страшно.

— Говорят, полиция находится в бое­вой готовности. После этой истории не­равнодушные люди решили отомстить за вашего сына, приезжают в Покров.

— Патрули в городе дежурят круглосу­точно, чтобы избежать беспорядков. Я сама писала и призывала всех в соцсетях не вер­шить самосуд.

Сейчас жители Владимирской области поддерживают семью Константина в Сети. Пострадавшему передают посылки в боль­ницу. Люди пытаются организовать сбор средств, чтобы оплатить семье хорошего адвоката. Самих виновников инцидента во избежание беспорядков взяли под охрану правоохранительные органы.

Ирина БОБРОВА.