Газета "Кишиневские новости"

Террористическая группировка терпит поражения, но представляет огромную опасность

Уже более двух лет россий­ские ВКС проводят военную операцию в Сирии, сражаясь с боевиками так называемого «Исламского государства» (ИГ/ ИГИЛ/ДАИШ — запрещенная в РФ террористическая группи­ровка). За это время террори­стам было нанесено множество серьезных поражений, кото­рые фактически подвели чер­ту под самим существованием джихадистского квазигосудар­ства. У ИГИЛ были отбиты обе «столицы»: в июле — иракский Мосул, а в октябре пала си­рийская Ракка. Территория, удерживаемая халифатом, скукожилась до минимальных размеров. Все это позволяет говорить о победе над ИГИЛ в Сирии и Ираке. Однако до окончательного поражения ис­ламистов и тем более до завер­шения сирийского кризиса, ча­стью которого является война с «Исламским государством», — еще далеко.

Подполье или эвакуация?

Еще в прошлом году стали поступать сообщения о том, что боевики ИГИЛ из Си­рии и Ирака готовят себе новый плацдарм в Ливии — туда для проверки обстановки даже прибывали видные командиры груп­пировки. Выбор террористов легко объяс­ним: с 2011 года, когда был убит ливийский лидер Муамар Каддафи, в стране царит хаос. До сих пор существуют два центра власти (в Триполи и Тобруке), ни один из которых не контролирует и половины тер­ритории Ливии. И в свете серьезной утраты позиций на сирийских и иракских землях ИГИЛ вполне может прельститься перспек­тивой «эвакуации» на север Африки.

Кроме того, известно и об активности группировки в Афганистане, где в ее ряды активно перетекают члены «Талибана» (за­прещенная в России террористическая группировка).

«Действительно, взятие сперва Мо­сула, а потом и Ракки — двух «столиц» так называемого «Исламского государства» — важное событие, которое дает возмож­ность говорить о поражении радикальных исламистов из данной группировки в Си­рии и в Ираке, — отметил в беседе с нами старший научный сотрудник Центра арабских и исламских исследований Института востоковедения РАН Борис ДОЛГОВ. — Но сразу же стоит оговорить­ся, что военное поражение и окончатель­ное подавление (если таковое случится) организованных подразделений ИГИЛ не означает окончания борьбы с группировкой и с радикальным исламизмом в целом.

В заявлениях, которые делали различ­ные лидеры «Исламского государства», они неоднократно призывали своих сторонни­ков в случае поражения к продолжению борьбы в самых разнообразных формах.

Во-первых, речь шла о перемещении в труднодоступные районы Сирии и Ирака и о создании там партизанских отрядов. Во-вторых, предполагается растворение боевиков среди местного населения, соз­дание ими так называемых спящих ячеек и дальнейшее ожидание приказа о возобнов­лении организованных военных действий. Кроме того, возможна не только передис­локация боевиков ИГИЛ в другие сирийские и иракские районы, но даже и перемеще­ние их на территорию других государств. Это прежде всего Афганистан, его райо­ны, граничащие со странами Центральной Азии, а также Ливия, передислокация куда уже происходит. И, конечно же, нельзя за­бывать о проникновении — например под видом беженцев — в европейские государ­ства, где создаются «спящие ячейки», а за­тем совершающие теракты, как мы это, к сожалению, неоднократно наблюдали».

Все упомянутые формы продолжения деятельности «Исламского государства» уже частично реализуются, и поэтому борьба с радикальным исламизмом будет продолжаться, и продлится весьма долго, подчеркивает эксперт.

ИГИЛ и сирийский кризис

Война с «Исламским государством», с радикальным исламизмом на территории Сирии — лишь один из аспектов сирий­ского кризиса, тянущегося с 2011 года. Джихадисты, всерьез заявившие о себе в 2013-м, оттянули внимание мировой об­щественности от множества других, более мелких группировок, которые выступили против президента Сирии Башара Асада — необязательно с позиций джихадизма. Но эти движения действуют до сих пор и пред­ставляют серьезную опасность не только для Дамаска, но и для Москвы.

«Сейчас, когда мы наблюдаем за успе­хами сирийской правительственной армии и других сил, которые борются с «Ислам­ским государством», мы должны понимать, что сами по себе они не положат конец во­енным действиям в стране, — заявляет в этой связи Борис Долгов. — Не стоит за­бывать, что в Сирии находятся десятки ты­сяч вооруженных боевиков — тех, что не состоят в рядах ИГИЛ. Они входят в исла­мистские группировки, которые и россий­ские, и сирийские власти расценивают как террористические формирования. Однако наши партнеры — Турция, страны западной коалиции, включая США, — считают их уме­ренной оппозицией. И наличие десятков тысяч этих боевиков — серьезнейший фак­тор, который существенно замедляет уре­гулирование сирийского кризиса. Мы ведь знаем на опыте, что данные группировки, даже если они и участвуют в обеспечении перемирия, зачастую нарушают условия режима прекращения огня. Не так давно были нападения на посты российской во­енной полиции — именно со стороны таких боевиков. То есть те соглашения о переми­рии, которые достигаются на переговорах с участием представителей этих группиро­вок, например в Астане, вовсе не означа­ют автоматического прекращения боевых действий. Эти договоренности будут на­рушаться, и об этом необходимо помнить и прямо говорить. Ведь вооруженные ис­ламистские группировки не являются, ска­жем так, кадровыми военными формиро­ваниями, подчиняющимися приказам. Это же, по сути, партизанские отряды: сегодня там руководят одни полевые командиры, а завтра — уже другие. И они, разумеется, уже могут не считать себя обязанными со­блюдать договоренности, заключенные их предшественниками».

Другим, не менее важным фактором является курдский вопрос. «Вооруженные формирования курдов действуют в райо­не Дейр-эз-Зора, в других областях. Речь идет о территориях, где курды, собствен­но говоря, традиционно не проживают как этническая общность, — напоминает экс­перт. — Но дело в том, что курдские воору­женные формирования в данный момент используются Соединенными Штатами для достижения собственных глобальных политических целей Вашингтона — в част­ности для устранения сирийского руко­водства и расчленения Сирии, о чем тоже необходимо говорить прямо. Поскольку, как неоднократно заявляли руководители сирийских курдов, в их планах в конечном счете — создание независимой курдской государственной структуры, против чего, естественно, выступает Дамаск. Но при­тязания курдов поддерживают американ­цы, и многие районы деэскалации в Сирии сейчас совпадают с областями проживания курдского населения. О том, что эти тер­ритории не будут впоследствии переданы под контроль сирийского правительства, заявляли и Вашингтон, и курдские руко­водители. И, наконец, не стоит забывать о действиях наших, скажем так, партнеров, в первую очередь Турции. Турецкая сторо­на в Сирии, как и американцы, действует только в собственных интересах. И они за­частую не совпадают ни с интересами на­шей страны, ни с потребностями для урегу­лирования сирийского кризиса. Это крайне важный фактор, поскольку Анкара не только проводит собственные операции в Сирии, но и контролирует ряд действующих там оппозиционных Башару Асаду группиро­вок: Сирийскую свободную армию (ССА) и другие. Если они действуют и не по приказу турецких властей, то по крайней мере под их контролем и в соответствии с их реко­мендациями».

Партнеры или соперники?

Если относительно ряда действующих в Сирии группировок Москва и Дамаск с одной стороны и Вашингтон с союзниками с другой до сих пор не пришли к единству мнений, то восприятие ИГИЛ всегда было однозначным: это общий враг. Тем не ме­нее, полагает Борис Долгов, именно вклю­чение России в борьбу с джихадистами по­зволило переломить ход событий.

«Прежде всего надо говорить о том, что действия международной коалиции, возглавляемой Соединенными Штатами, на мой взгляд (это также подтверждает­ся и российским военным руководством), оказали весьма незначительное влияние на победу над «Исламским государством», — говорит эксперт. — Мы знаем, что когда в борьбе против группировки участвовала лишь коалиция во главе с Вашингтоном, до начала операции российских ВКС в конце 2015 года, фактически ИГИЛ в Сирии и Ира­ке не только не потерпело поражение, но и расширяло зону влияния. Кроме того — и это также подтверждено российскими во­енными источниками, — мы знаем, что под прикрытием американских спецгрупп в Си­рии боевики ИГИЛ свободно перемещались из одного места в другое. И более того, есть даже неподтвержденные сообщения о том, что имело место и непосредственно снаб­жение боевиков «Исламского государства» при помощи американской авиации, якобы сбрасывавшей с воздуха оружие своим со­юзникам: оно попадало в руки боевиков.

Еще один факт подтвержден уже Ва­шингтоном: США снабжали некоторые оп­позиционные силы, воюющие как с ИГИЛ, так и с сирийским руководством, но лишь буквально десятки этих людей выполняли изначальную задачу, остальные же попол­нили собой ряды джихадистов — с оружием и т.д. Поэтому говорить о том, что Соеди­ненные Штаты и члены возглавляемой ими международной коалиции внесли какой-то существенный вклад в противостояние с «Исламским государством», я бы не стал.

Отдельно стоит сказать о взятии си­рийской «столицы» джихадистов — Ракки. Борьба за этот город осуществлялась, как известно, в основном курдскими вооружен­ными формированиями. И здесь также пре­следовались интересы США. Конечно, это была и война с ИГИЛ, но теперь этот район перешел под контроль курдов — а это та основная цель, которую изначально и ста­вили американцы».

В этих условиях, уверен Борис Дол­гов, «России необходимо рассчитывать на собственные силы, на правительственные силы Сирии, на союзников в лице Ирана и различных шиитских организаций и форми­рований — только на это».

Ренат АБДУЛЛИН.