Газета "Кишиневские новости"

В новом анимационном филь­ме «Фердинанд», премьера ко­торого состоится на днях, Юрий Колокольников в русском озву­чании подарил свой голос глав­ному персонажу. Мы связались с актером и обсудили с ним важ­ность мультфильмов, трудности озвучки и проекты, которыми он гордится.

— Как вы отнеслись к предложению озвучить анимационный фильм с учетом того, что раньше вы этим не занимались?

— По моему глубокому убеждению, озву­чить анимационный фильм мечтает любой актер или актриса. Это вершина горы в про­фессии, если можно так выразиться. Вершина и в плане доверия, и ответственности, и слож­ности работы. Поэтому я, конечно же, к этому отнесся с огромной радостью и трепетом. Для меня создание анимационного фильма — это что-то из космической области. Во-первых, его делают триста человек каждый день в те­чение четырех лет. Это самый сложный вид из всего аудиовизуального контента, который может быть. Во-вторых, зритель, на которого нацелен анимационный фильм, — это от нуля до старости. А дети — самый важный зритель и самый требовательный. Его на кривой кобы­ле не объедешь. И потому анимация — всегда какое-то сказочное ощущение. Все же скуча­ют по детству. По наивности, искренности, по каким-то очень, казалось бы, простым эмо­циям, которые люди в жизни видят редко. А анимация нас погружает в этот мир. Поэтому мы всегда так любим их.

— Чем вам запомнился сам процесс озвучки?

— Мне повезло, что озвучивал я в Лос-Анджелесе с самим режиссером Карлосом Салданой, который делал такие муль­тфильмы, как «Рио» и «Ледниковый период». Он абсолютно как ре­бенок. Знает все про пер­сонажей, они его дети. Несмотря на то что я дублировал на рус­ский, он так четко давал направле­ния в модуляции голоса, в оцен­ке, в реакциях. В общем, это было огром­ное удоволь­ствие. И мы с ним сначала его озвучи­вали на ан­глийском. Работали уже с тем, что записал Джон Сена, поскольку ему важно было, чтобы я почувствовал ха­рактер героя, и по­том уже работали с русским языком. Очень интерес­ный и подробный процесс. И дико сложный. Про­сто физически. Я много озвучивал в своей жизни. Но нет ничего слож­нее, чем озвучи­вать мультфильм. Там такая плот­ность происходя­щего, что у тебя нет времени, ни доли секунды, ты должен выда­вать непрекращающиеся эмоции в диапазоне от смеха до слез, если грубо говорить. Этим анимационный фильм и отличается от кино. Там персонажи не думают, не ходят вокруг со­сны с грустными глазами. А если и ходят, то это все тоже проигрывается.

— Фердинанд немного хиппи по ха­рактеру. Вам близок такой подход к жизни?

— Ну, посмотрите на меня. Разве я могу быть кем-то другим? Если честно, Фердинанд, конеч­но, очень близок мне по духу. Это кажется, что я такой большой и страшный. Вообще-то я с утра до ночи бы цветочки нюхал. Что может быть луч­ше. (Смеется.)

— В «Фердинанде» в достаточной степе­ни присутствует тема корриды. Вы сами по­сещали такие бои? Что вы о них думаете?

— На корриде никогда не был. Думаю, что хоть это и важная часть культуры со своей боль­шой историей, но все-таки это уже какое-то ар­хаичное занятие.

— У вас солидный опыт работы с ино­странными актерами, причем довольно известными. Чем работа с ними отличает­ся от съемок с российскими коллегами?

— Я не могу сказать, что есть большая разница. Механизм съемок везде одинако­вый, какой бы ты ни был знаменитостью. В основном чем больше звезда, тем проще и интереснее с ней работать. Это опыт, живой диалог, это интересная работа. Но бывают и неожиданности. Во время съемок фильма «Телохранитель киллера» мы репетировали с Рейаном Рейнолдсом. Долго. Неделю. Все было практически снято одним планом. И мне даже чуть не сломали нос во время съемок. Там был фотограф с огромным бесшумным фотоаппаратом, которым снимают во время съемок. И он, подлец, подлез, не зная, какая у нас хореография драки, чтобы сфотографи­ровать меня сзади. Я отыгрывал удар, отходя назад по инерции, а он там сидит. И я со всей дури об его фотоаппарат ударился головой. У меня кровь, все дела. Но мы же терпеливые российские ребята: что нам сломанный нос! Ну, травма. В «Игре престолов» меня Кит Ха­рингтон тоже приложил. Это нормально, когда происходят легкие травмы. Вот Джеки Чан, с которым мы тоже снимались, у него вообще все переломано. Так что было хорошо, весе­ло.

— Можно ли выделить в вашей филь­мографии роли, которыми вы гордитесь и за которые вам неловко?

— За все неловко. (Смеется.) И всеми горжусь. В какой-то момент понимаешь — это в целом твое ремесло, и что-то не всег­да может получиться. Да, безусловно, есть истории, в которых ты не очень. Но я также и горжусь всеми проектами. «Обратный отчет» — горжусь, «Путешествие в Китай» — горжусь, в феврале выходит фильм «Маяковский», где я сыграл поэта. Большая история, сложная. Я горжусь ею, и где-то стыдно за что-то. Но это все работа. Я счастлив, что у меня есть возможность работать в этой индустрии. В индустрии рассказывания историй.

Виталий БРОДЗКИЙ.