Газета "Кишиневские новости"

Как мошенники зарабатывают на чужих страданиях

Один из самых мерзких и ци­ничных видов мошенничества процветает на ниве благотво­рительности, когда аферисты подло обирают сердобольных людей. Они играют на добрых чувствах и лишают последней надежды тех, кто в самый тя­желый момент остался без под­держки. Стрела точно попадает в цель, если речь идет о страда­ниях ребенка.

Не так давно получило распространение новое слово — фандрайзинг. Это процесс привлечения внешних, сторонних для компа­нии ресурсов, необходимых для реализации какой-либо задачи, выполнения проекта или с целью деятельности в целом. Аферисты взяли фандрайзинг на вооружение.

Эта публика не гнушается ничем. Один из самых гнусных способов выкачать деньги — найти паллиативного ребенка, вылечить которого никакая медицина не в силах, и об­надежить родителей, что за рубежом обяза­тельно помогут. Вот только пожертвования надо переводить на счета «волонтеров».

Открывается сбор в популярных соци­альных сетях с реальными историями и фо­тографиями. Как правило, авторы текстов не скупятся на эмоции, чтобы вышибить деньги на «проект».

Алгоритм прост и незатейлив. Находят клинику за пределами страны, которая за большие деньги соглашается хоть что-то сделать, те же анализы и обследования. Итоговая сумма напоминает райдер звезды, включающий все возможные позиции: про­живание, питание, транспортировка, рас­ходы на переводчика, операция. Ребенка могут даже свозить в эту чудо-клинику, опла­тить какие-то обследования, пока он жив, а потом с чистой совестью положить в карман несколько тысяч долларов. Смертельная болезнь играет на руку проходимцам. Ведь дни пациента сочтены. А потом история тихо «сливается». Примеров много.

■ ■ ■

Но чаще всего мошенники действуют намного проще — создают фейковые стра­ницы в тех же соцсетях. Вроде все реально: и дети, и диагнозы. Все, кроме одного — но­мера счета для пожертвований.

— Мы очень часто сталкиваемся со слу­чаями мошенничества, — рассказывает Ев­гения ЛОБАЧЕВА, администратор «Рус­фонда» в социальных сетях. — Буквально на днях, перед 8 марта, всплыл очередной товарищ. Он размещает в Интернете объяв­ления о том, что требуются волонтеры для сбора денег на улице. Обещает оформление по договору, зарплату от полутора до трех тысяч рублей в день. Видимо, набор идет активно. Одной девушке, которая ищет ра­боту, он показал уставные документы, есте­ственно, не имеющие к нему никакого отно­шения. Девушка поверила и уже готова была подписать договор, но в последний момент все-таки усомнилась и решила позвонить: «Правда ли, что требуются сотрудники?» Она прислала нам всю переписку с этим мошенником.

— Удается ли как-то пресекать дея­тельность аферистов?

— Мы вычисляли очень многих. Обычно они берут с сайта фотографию ребенка и текст, а внизу выставляют личные реквизи­ты для сбора денег на банковскую карточку. Если скопировать этот номер и вбить его в популярный поисковик, где-нибудь обяза­тельно выскочит. Бывает, конечно, дебютная афера, но, как правило, счета уже засвече­ны во многих местах. В таких случаях мы незамедлительно просим администрацию соцсетей блокировать эти страницы, но на следующий день уже появляются новые. Это происходит постоянно: рубим одну голову — вырастают три, как у Змея Горыныча.

Почти каждый раз возникают новые имена детей, которым срочно надо помочь. Мошенники наживаются на человеческом горе. Последние две недели мы наблюдаем фантасмагорию вокруг Леры Мигуновой, для которой в конце прошлого года мы объ­являли сбор. Причем они не просто создали фейковую страницу, но и всячески ее про­двигают. Я насчитала более 700 лайков и ре­постов. Это распространяется со скоростью эпидемии.

«Здравствуйте! Пишет Вам Татьяна, мама Леры Мигуновой. Не могу больше ви­деть, как мошенники, пользуясь добротой людей, собирают деньги, копируя фотогра­фии Леры с сайта. Даже текст полностью копируют. Но самое ужасное, что люди дей­ствительно собирают деньги и сбрасывают на счета лжемамы. Я никогда не собирала деньги таким образом. Помогите, пожалуй­ста, остановить это безобразие!» — такое от­чаянное письмо недавно пришло в фонд.

Нашлись мошенники, решившие пожи­виться на этой истории, в которой всего с избытком: и фактов, и рвущих сердце фотогра­фий, и эмоций. В со­циальной сети ВКон­такте появились три фальшивых аккаунта якобы Лериной мамы. Фамилия дру­гая, имя тоже, как, впрочем, и реквизиты, зато текст и фото­графии нагло украдены с сайта благотворительно­го фонда.

Я пыталась сама позвонить по указанному номеру, — говорит Татьяна, — но трубку никто не взял. Не по­нимаю, что это за люди! Их не мать воспи­тывала. То, что они творят, — это все равно что могилу раскапывать.

Разве так уж трудно выяснить, на кого именно оформлен тот или иной аккаунт? Те самые имена, явки, пароли…

— Мы делаем все, что в наших силах. Сначала — скриншоты страницы, которую пытаемся заблокировать; жалуемся в тех­поддержку социальных сетей, собираем материалы и передаем правоохранительным органам. Но руководство соцсетей не будет ничего предпринимать, пока к ним не обра­тится полиция. Обращались к руководству ВКонтакте: «Помогите нам вычислить этих людей, а мы опубликуем их данные у себя на сайте, чтобы те, кто перевел им деньги, на­писали заявление в полицию», — рассказы­вает Евгения Лобачева. — Увы, нам отказали, так как это «разглашение личных данных», которые они могут предоставить только по запросу полиции. А возбудить дело можно исключительно по заявлению от потерпев­ших. Потерпевший в данном слу­чае — человек, который пере­вел мошеннику деньги и может, соответственно, предъявить платежку и скрин чека. Люди не очень хотят при­знаться в том, что стали жертвой аферы. Получа­ется замкнутый круг…

— Но хоть кто-то предстал перед судом?

— Один мо­шенник несколько лет орудовал в разных регионах России. Он развернул многогранную деятельность с плакатами, ящиками, благотворительными концертами… Собирал деньги и исчезал. Его несколько раз арестовывали, но отпускали, потому что очень трудно доказать. Но в про­шлом году его занесло в Чечню, и чеченская полиция его повязала. Дело передано в суд. Это будет первый прецедент, если суд, ко­нечно, состоится.

— А бывали какие-то экзотические варианты?

— В позапрошлом году был сюжет в Омске. Молодой человек, недавно окончил технический университет, хороший програм­мист. Он подделал наш сайт. Все выглядит так же: даже кликаешь по любому пункту меню — и попадаешь на официальный сайт, но центральный материал — «левый». Там другая фотография, другой текст и рекви­зиты. Подделка была сделана настолько филигранно, что роботы-счетчики, которые регистрируют посещения, этот поддель­ный сайт посчитали как настоящий. То есть программист-мошенник обманул даже ро­бота!

Нам об этом фейке сообщили внима­тельные пользователи. Мы стали копать, причем нам помогало очень много людей. Попутно выяснилось, что он не ограничился подделкой сайта, но еще постоянно про­бавляется на поле благотворительности: собирает то на ветеранов, то на детей Дон­басса…

— Удалось узнать его настоящее имя?

— Да, мы его вычислили, знаем имя, фа­милию, отчество и сколько ему лет. У него есть постоянная работа, любимая девушка, которой он дарит дорогие подарки. Накопи­лось целое досье, которое мы готовы пере­дать в полицию, но нам говорят, что нужны потерпевшие.

Нашлось пара человек, которые переве­ли на его счет не очень большие суммы — от трех до пяти тысяч рублей. Люди думали, что помогают больному, а получилось, что дали на красивую жизнь. Мы написали десятки писем. Наконец, омская полиция вышла на этого мошенника. Обыск провели, изъяли всю технику, направили запрос в банк. Ока­залось, он орудовал в 60 регионах России, поэтому эпизодов много, и все нуждаются в проверке. Для этого нужно время. Так что пока дело еще не дошло до суда.

— Как отличить фейковую страницу или распознать сигнал SOS в рассылке: «Здравствуйте, я мама этого ребенка. Нам нужна помощь…»?

— Если раньше люди бездумно перево­дили деньги, то теперь они стали бдитель­ными и научились отличать фальшивку. Мне чуть ли не каждый день приходят письма с просьбой проверить информацию, которая по какой-то причине показалась сомнитель­ной.

Есть несколько простых правил. Если перед вами сайт — надо внимательно смо­треть, что написано в браузерной строке. Бывает, что изменена всего одна буква. Должно насторожить, что на сайте фонда сбор идет на личные реквизиты. Ни один благотворительный фонд так не действует. Всегда есть расчетный счет, уставные доку­менты, отчеты.

Если хочется помочь, надо не стеснять­ся задавать вопросы. Когда задаешь эле­ментарные вопросы, к примеру: «А почему вы выбрали именно эту клинику?», «Из чего складывается сумма на лечение?», «Как фа­милия врача, который будет делать опера­цию?» — мошенники начинают теряться. Это первый кричащий признак обмана. Люди, у которых действительно беда, готовы отве­чать на любые вопросы круглосуточно, лишь бы найти деньги. Они всегда выкладывают отчет, сопровождая его документами.

— В последнее время на мою почту приходит бессчетное количество писем с просьбами от родителей больных детей. Очевидно, что среди них немало фаль­шивок, но многим людям реально нужна помощь. На отчаянный шаг их толкнула настоящая беда. В кошельке шаром по­кати, а благотворительные фонды отка­зывают один за другим…

— Да, есть и неоднозначные истории, когда люди собирают пожертвования част­ным образом, не через фонд, но у них дей­ствительно беда, и нужны деньги. Фонды тоже берут не всех под свое крыло. Очень сложно, когда речь идет о взрослых боль­ных. Бывают какие-то нестандартные случаи, редкие заболевания, не вписывающиеся в профиль деятельности фондов. В результате люди остаются со своей бедой один на один и вынуждены просить о помощи везде где только можно. Мы не можем их осуждать.

Нельзя сказать, что частные сборы всег­да ведут только мошенники, но нечистоплот­ных людей тоже немало. Нередко родители собирают на лечение ребенка, немножко привирая насчет его перспектив. Ребенок паллиативный, но родители хотят собрать 100 тысяч долларов на какой-то призрачный шанс. Это всегда очень эмоционально рас­кручивается, буквально на грани истерики: «Умирает ребенок!..» Потом он уходит, а ро­дители со всеми деньгами просто пропада­ют.

Елена СВЕТЛОВА.