Газета "Кишиневские новости"

Маски-шоу Киркорова и Маруани: от русских Европе сплошные психотравмы

Как пела наша общая с Филип­пом Киркоровым «единственная» заноза Алла Пугачева: «Вот как! Ни­кто и не ожидал!». История с обви­нениями французом Дидье Маруа­ни здешнего поп-короля в плагиате тянется уже больше года, и публи­ка даже подзабыла, что на что там было похоже и куда, собственно, движется судебное разбиратель­ство. И тут вдруг такое маски-шоу в центре Москвы!

А похожа была, как утверждалось «по­страдавшей» стороной, давняя песня «Же­стокая любовь» на не менее давний шлягер Symphonic Space Dream. Причем песни по хронологии были написаны почти одновре­менно, в начале 2000‑х, и автор русской, так сказать, «версии» Олег Попков даже как-то хорохорился: мол, это не французишка, а мы подадим в суд на плагиат.

Но в итоге настырно к своей цели дви­гался именно г‑н Маруани, гуру электрон­ной симфо-поп-музыки, который в далеком 1983 году со своей группой Space стал одним из первых западных музыкантов, допущенных с сольным концертом на грандиозную пло­щадку спорткомплекса «Олимпийский».

Это был форменный взрыв и прорыв в пресной музыкальной жизни затухавшего СССР, и, кажется, все, кто жил тогда в серой и неприветливой Москве, желали хотя бы кра­ешком глаза взглянуть на это почти запретное музыкально-лазерное волшебство и чудо.

Наверняка и юный Филипп тоже. Возмож­но, он даже попал по блату на тот концерт и мог почерпнуть первые уроки «шоу мирового уровня», которые так пригодятся на будущем изнурительном и экстраординарном пути к поп-королевскому трону…

Знал ли он тогда, чувствовал ли, что спу­стя не годы, а века кумир превратится в обид­чика, а он, как коварная Серсея из «Игры пре­столов», окажется в ситуации, когда не будет иного выхода, как взорвать святую Септу с Его Воробейшеством к чертовой матери — чтобы самого не сожрали с потрохами?

Прошлый скандал с Томасом Андер­сом из-за песни Last Exit To Brooklyn группы Modern Talking так и не разгорелся до уголь­ков в пожаре. Разумные посредники погасили пламя, и вальяжный Томас даже добродушно снизошел до уверений, что Филипп ничего у него не крал, имея в виду подозрения на песню Work Your Magic, с которой протеже ФК Дми­трий Колдун штурмовал «Евровидение‑2007» в Хельсинки.

Впрочем, Филипп в обеих ситуациях мо­жет выглядеть в какой-то степени и без вины виноватой жертвой, потому что не он все-таки сочинял песни раздора, а авторы, которым он, видимо, доверяет безраздельно. В первом случае — его любимые греки, Димитрис Кон­топулос и Ко. Во втором — Олег Попков.

В то же время стоит самокритично при­знать, что если бы западные звезды задались такой целью, то, по сути, все фестивали какого-нибудь «Русского радио» можно запросто про­водить в следственных изоляторах или на су­дебных заседаниях по всему миру. Поскольку если уж и черпают вдохновение наши поп‑ да и рок-звезды, компоузеры да продюсеры, то исключительно и во все времена именно на той стороне музыкальной вселенной — за­падной… Помню рассказ одного орденонос­ного композитора еще из далеких советских времен о том, как во время командировок за границу, куда попасть тогда простые гражда­не не могли, он часами высиживал у обычного радиоприемника в гостиничном номере и на слух записывал ноты тамошних хитов. По воз­вращении же творчески препарировал наслу­шанное в собственные популярные эстрадные песни, у которых был, естественно, невероят­ный фурор. «Железный занавес» спасал его и остальных кудесников звука и мелодии от экс­цессов, ставших возможными сегодня — при тотально глобализирующемся мире, особен­но музыкальном.

При этом во всей истории то ли «задер­жания», то «препровождения» для «выясне­ния» (черт ногу сломит в этой бюрократиче­ской эмвэдэшной лексике) Маруани и Трунова есть несколько странных и немаловажных аспектов.

Из странных, пожалуй, первое, что за­ставляет задавать вопросы и сомневаться: с какого перепугу вполне вменяемые люди отправились в банк подписывать документы о мировом соглашении, если собирались про­сто «вымогать» миллионы? Что-то напоминает это, однако. Прямо одно за другим…

Ведь мировое соглашение и есть форма досудебного урегулирования спора сторон, поэтому возникает подозрение, что, заманив на «голубом глазу» оппонентов подписывать примирительные бумаженции и согласив­шись на их условия, ответчики могли вос­пользоваться своим немалым, надо признать, административным ресурсом и выдали это в последний момент за «вымогательство». Сра­зу возникает вопрос: зачем?

Дидье Маруани хоть и сам не ангел во плоти, а та еще штучка, по свидетельству близко знающих его людей, — но все-таки не барыга из подворотни. Он целый год исправно и законопослушно предъявлял свои требова­ния в российских судах, открыто их озвучивал, а не подковерно шантажировал, проводил профессиональные экспертизы, результат которых был однозначен: совпадение почти на 50 процентов, то есть по сути плагиат.

Суд в Москве лишь должен был подтвер­дить доводы экспертиз и свидетелей, однако не счел их достаточными, после чего рас­серженный француз объявил о возможной передаче дела в суд США. А как и что решит суд в США, которому, как известно, что Ма­руани, что Киркоров, что Йоулупуки — один фонарь?

И вот тут, возможно, оппоненты решили идти ва-банк, сыграть свою партию в шах­матной игре, в которой тот же адвокат До­бровинский, как известно, непревзойденный стратег!

Все бы хорошо, прекрасная маркиза. Но! Дидье Маруани даже не министр Улюкаев. И даже не просто француз. Он, пардон, моне­гаск — привилегированный гражданин княже­ства Монако. Это особая каста людей на всей планете. Могущественная и непростая. Они, как русские, просто так не сдаются. А уж если нанесено смертельное оскорбление!..

И может разразиться международный скандал такого масштаба, который здеш­ние стратеги даже не предвидели. С г‑на Добровинского-то все равно как с гуся вода. А вот для Филиппа Бедросовича, имеющего некоторого размера интересы не только в российских администрациях, но и в европах-америках, все может обернуться не самым улыбчивым образом.

Артур ГАСПАРЯН.