Газета "Кишиневские новости"

Новый президент США и Россия: попытка прогноза

«Только что провел очень откры­тую и успешную президентскую кампанию. Ивоттеперь наусь­канные СМИпрофессиональ­ные протестующие протестуют. Очень нечестно!» — так избранный президентСШАДональд Трамп отреагировал в Твиттере на спро­воцированную его приходом к власти волну массовых беспо­рядков. «Нечестно» — это еще мяг­ко сказано, Дональд! Уверен, что водители в Портленде, штат Оре­гон, чьи машины подверглись на­падению в рамках «свободного и демократического протеста» про­тив избрания Трампа, используют для оценки этой ситуации более крепкие словечки.

Однако обыватели в Портленде — это всего лишь случайные жертвы «трампофо­бии». А вот самому президенту Трампу к нечестности придется привыкать. Привы­кать — и выбирать одну из двух стратегий поведения, суть которых изложена в песне «Машины времени»: «Не стоит прогибаться под изменчивый мир. Пусть лучше он про­гнется под нас».

Став президентом США наперекор ярко выраженной коллективной воле американ­ского истеблишмента, Трамп уже прогнул под себя элиту страны. Я, например, получил огромное удовольствие, прочитав в свежей «Нью-Йорк таймс» материал о щекотливом положении, в котором оказались многие республиканские эксперты по внешней по­литике, подписавшие в свое время коллек­тивные письма о «абсолютной непригодно­сти Трампа к роли президента и верховного главнокомандующего».

Краткая суть этого материала такова: отслужившие свое внешнеполитические ве­тераны, которым и так ничего особо не све­тило, по-прежнему занимают «принципиаль­ную позицию». Но амбициозные и голодные молодые львы, которым хочется должностей здесь и сейчас, внезапно обнаружили, что Трамп не так уж плох — а возможно, даже и многим хорош! Теперь им приходится изо­бретать изящные формулировки, объяс­няющие, почему в их глазах Дональд Трамп вдруг перестал быть гадким. Вот какие из них мне показались особенно удачными: я радикально пересмотрел свою позицию по поводу Трампа после его особо удачной речи на митинге! От предложения верховного ко­мандующего послужить своей стране отка­зываться нельзя!

Психологическая готовность американ­ской элиты приспособиться к президенту Трампу — это уже свершившийся факт. Одна­ко в отличие от России, где любое здоровое и дееспособное первое лицо — это почти всег­да святое, в Америке готовность элиты при­способиться к неудобному президенту всег­да носит ограниченный характер. В ХIX веке в США вообще считалось: верховная власть в стране принадлежит Конгрессу. А президент — это так, управляющий при барине!

В ХХ веке роль президента в американ­ском государственном устройстве многократ­но усилилась. Появился даже специальный термин — «имперское президентство». Но те политические полномочия, которые воспри­нимаются в Америке как имперские, совсем не являются имперскими с российской точки зрения. Готовясь в 1952 году оставить пост президента США, Гарри Трумэн так со зло­радством высказался о судьбе, которая ожи­дает его сменщика, привыкшего к военной дисциплине и четкому исполнению приказов генерала Дуайта Эйзенхауэра: «Бедный Айк (прозвище Эйзенхауэра. — Авт.)! Он будет сидеть на этом месте и приказывать: «Сделай­те это!» или «Сделайте то!» И ничего не будет происходить!»

Дуайт Эйзенхауэр оказался более изо­щренным политиком, чем это казалось Гар­ри Трумэну. Генерал, ставший президентом, добивался своих политических целей как бы исподволь: постоянно блефовал, не раскры­вал своих карт, терпеливо ожидал, когда си­туация созреет для тех или иных шагов. Но не окажутся ли слова Трумэна пророческими в отношении Дональда Трампа? Трамп — биз­несмен, привыкший к жесткой вертикальной схеме управления. Приказы отдаются и ис­полняются. Если приказы не выполняется, то виновное лицо лишается если не головы, то чего-то очень ценного и необходимого.

Президенту Трампу придется смириться с тем, что привычная ему схема управления не работает. Или он по примеру Эйзенхауэра обучится искусству политического компро­мисса и политического маневрирования. Или его ждет незавидное политическое будущее. Чуть выше я сказал, что по сравнению с ХIХ веком влияние Конгресса в американской политической системе снизилось. Но самых влиятельных членов палаты представителей и особенно сената все равно можно сравнить со средневековыми европейскими баронами-феодалами, которые сами себе хозяева и пле­вать хотели на короля.

У Конгресса полно возможностей по­слать президенту недвусмысленный сиг­нал: эй, парень! Ты там особо не зарывайся! Конгресс может заблокировать назначение предложенных президентом кандидатов на высшие должности в системе исполнитель­ной власти. Например, в 1989 году, к всеоб­щему изумлению, сенат отверг предложение популярного нового президента США Джор­джа Буша-старшего назначить экс-сенатора Джона Тауэра на должность министра оборо­ны. Конгресс может заблокировать предло­женные президентом законодательные ини­циативы, лишив тем самым главу государства возможности реализовать свою программу переустройства общества.

Конечно, жизнь президента Трампа сильно упростит, что обе палаты конгресса сейчас контролируют его однопартийцы-республиканцы. Но однопартийцы — совсем не значит единомышленники. Взаимодей­ствовать с ним по принципу «чего изволите» он тоже точно не будет.

Заниматься предметными прогнозами на этот счет — это, конечно, сейчас одновремен­но и неблагодарное, и во многом бессмыслен­ное занятие. Но в уме надо точно держать как минимум два теоретически возможных сце­нария. Трамп окажется не очень договоро­способен. Тогда американская политическая элита погрязнет в «гражданской войне» с пре­зидентом, и это ограничит внешнеполитиче­скую активность США. Не знаю, какие именно последствия это будет иметь для отношений между Россией и Америкой. Но эти послед­ствия точно будут серьезными.

В процессе торга с прочими амери­канскими политическими игроками Трамп полностью и частично сдаст некоторые свои инициативы — например, идею об улучшении отношений с Россией. Сейчас модно считать: такой серьезной идеи у Трампа нет в принци­пе. А все разглагольствования на этот счет в ходе предвыборной кампании — не более чем маркетинговый ход, еще один способ проти­вопоставить себя Обаме и Клинтон. А вот мне кажется, что истина находится где-то посере­дине между мнениями «Трамп — кореш Пути­на» и «Трампу Россия до фонаря».

У Трампа, естественно, пока нет никако­го продуманного внешнеполитического курса. Но у него есть довольно стройный набор идей, которые объединяет общий посыл: хватит кормить нахлебников в виде НАТО и Европы, привыкших, что их оборона и безопасность обеспечивается за счет США. Внешняя по­литика Америки должна быть в первую оче­редь прагматичной! Попытка навести мосты с Москвой там, где это возможно и выгодно, вполне укладывается в эту канву.

Не совсем мифом является и наличие в свите Трампа людей, которые относятся к России, скажем так, далеко не конфронта­ционно. Например, одну из первых скрипок в окружении избранного президента США игра­ет бывший директор американской военной разведки Майкл Флинн — человек, который на банкете в честь юбилея телеканала Russia Today в прошлом году сидел за одним столом с Владимиром Путиным.

Одним словом, в отношении России Трампу есть что сдавать и куда прогибаться. Посмотрим, воспользуется ли он этой сомни­тельной — сомнительной, естественно, пре­жде всего в наших глазах — возможностью.

Михаил РОСТОВСКИЙ.