Газета "Кишиневские новости"

Ветеран группы «А» Николай КАЛИТКИН: «Думаю, Ельцин побаивался альфовцев и хотел, чтобы подразделение было под полным контролем»

Секретное подразделение в струк­туре КГБ — группа «А» — всегда вы­зывало особый интересдаже у самих же чекистов. Ее бойцы штур­мовали дворец Амина (1979 год), захватывали террористов, участво­вали в обменах разведчиков и вы­сылке диссидентов. Бойцы «А» не раздумывая отдавали жизни, осво­бождая захваченных детей, но от­казывались выполнять преступные приказы власти (к примеру, идти на штурм Белого дома). Как сами при­знаются: рисковали только ради того, что действительно стоит риска. О том, как это было, накануне дня рождения подразделения, расска­зал ветеран группы «А» Николай КАЛИТКИН.

«Рабочий день заканчивался в бане»

— Николай Анатольевич, зачем во­обще создали группу «А» в те годы? Ведь в Советском Союзе не было ничего, что предвещало бы террористическую угро­зу.

— Это не совсем так. К 1974 году в СССР уже было несколько попыток захвата воздуш­ных судов. А вообще сама идея создания «А» родилась после известных событий, произо­шедших в 1972 году на мюнхенской Олимпиа­де (палестинские террористы захватили в за­ложники часть израильской команды, погибли 11 человек).

Создали группу «А» на базе 7-го управ­ления КГБ СССР, в задачи которого входило обеспечение безопасности посольств, кон­сульств и их жилых комплексов. Мы изучали и запоминали поэтажные планы посольств. С закрытыми глазами могли найти любое поме­щение, знали, где какая дверь, проход, лест­ница и прочее…

— Кого брали в группу «А»? И как вы сами туда попали?

— Брали только сотрудников КГБ и толь­ко с выдающимися способностями в спор­те. У нас в подразделении служили много примечательных личностей, например Глеб Толстиков, чемпион СССР по боксу, участник Олимпийских игр. Причем были не только борцы и боксеры, но и лыжники, легкоатлеты, велосипедисты, конькобежцы. Один за минуту мог всадить в оконную раму несколько ножей, не разбив ни одного стекла, другой мог, одно­временно жонглируя гранатами Ф-1, баланси­ровать цветком гвоздики на носу.

Я прослужил два с половиной года в одном из подразделений КГБ, когда мне предложили перейти в «А» (я был хорошим стрелком, кандидатом в мастера спорта по классической борьбе, имел спортивные раз­ряды и пр.).

— Как тренировались?

— В любую погоду бежали 10- километровый кросс, после которого 1,5 часа играли в футбол (зимой и летом) с элемента­ми хоккейных силовых приемов. Потом 30–40 минут занятия в гимнастическом и тренажер­ном зале. Затем обед. Готовили, как правило, сами в нашей кухне-столовой. После обеда стрелковые упражнения в тире. Патроны у нас не экономили, стреляли, что называется, до изжоги. После изучали мировую практику антитеррора, моделировали различные ситу­ации, в разборе которых принимали участие все бойцы дежурного подразделения. При обсуждении действий по вводной задаче (и это очень важно!) учитывались предложения и мнения каждого из сотрудников.

После теории одевали кимоно и шли в борцовский зал. Выполняли множество спец­ифических упражнений, например, трениро­вали навыки правильного падения с разных высот, использовали различные предметы при атаке и самообороне.

Заканчивался рабочий день в бане.

— В смысле?

— Баня была обязательно. Нагрузки су­масшедшие, необходимо было восстанавли­ваться. Баня с огромным аквариумом и водо­падом была нашим любимым местом отдыха, причем обустроили и украсили мы ее само­стоятельно.

Кстати, охраняли себя мы тоже сами. Ведь оружия и боеприпасов у нас было столь­ко, что хватило бы на небольшую армию.

— Что это было за оружие?

— Многое из того, что разрабатывалось секретными институтами, мы тут тестирова­ли, испытывали в различных ситуациях. Писа­ли ученым и конструкторам, что именно нам необходимо под конкретные задачи, а те без проволочек наши идеи воплощали в жизнь.

— А из арсенала Джеймса Бонда у вас что-нибудь было?

— У нас было многое из того, что и при­сниться не могло Джеймсу Бонду. Например, бесшумный гранатомет ДМ. Очень небольшо­го размера, раскладной (его можно было но­сить под полой пиджака), он имел пять видов боеприпасов — гранаты различного назначе­ния и воздействия. Из него можно было вести огонь как прямым выстрелом, так и навесом. Отличная штука! Были у нас и стреляющие кейсы-чемоданы, и ножи-пистолеты…

— Бронежилеты, каски — что еще было в экипировке?

— Про каски, вернее, бронешлемы надо отдельно сказать. Мы стали использовать немецкие (они были в спецподразделениях стран Европы). Весила такая каска в полном снаряжении 12 кг. Она была радиофицирова­на, с гарнитурой и встроенными наушниками, с триплексом, который защищал 80 процентов лица. Очень надежна. Боевое крещение она получила при штурме дворца Амина. Одному из наших бойцов пуля попала в область лба, но он остался жив — металл выдержал, осталась вмятина величиной с фалангу пальца. Потом еще многим нашим эта каска спасала жизнь. С жилетами было хуже. Сначала нам выдава­ли обычные милицейские. Наш товарищ Витя Шатских в 1991 году во время штурма виль­нюсского телецентра погиб именно из-за этого — пуля попала в спину, пройдя между пластин бронежилета…

В 90-е ловили рэкетиров

— После штурма дворца Амина было некое затишье. Чем вы занимались в это время?

— Захватывали иностранных шпионов и изменников Родины. Несколько лет назад в каком-то телевизионном проекте показыва­ли интервью одного из таких изменников, от­бывавшего 25-летний срок в местах лишения свободы. Когда он начал рассказывать об об­стоятельствах его задержания, я узнал в нем своего «крестника». В 1980-х он служил в глав­ном штабе Министерства обороны, имел до­ступ к секретным документам. Не смог устоять от соблазна и предложил немецкой разведке оперативный план управления войсками от Калининграда до Владивостока. Но мы пере­хватили его. На встречу под видом немецкого дипломата отправился другой человек. Он на­ходился в машине с немецкими дипномера­ми. Когда наш «клиент» его увидел, то бодрой походкой направился к нему, в руке у него был увесистый кейс. Трое сотрудников группы «А», в числе которых был и я, одновременно вы­двинулись с разных направлений и в течение 5 секунд спеленали его, чтобы он ничего с со­бой не сделал.

— Кроме изменников кого еще лови­ли?

— В начале 1990-х — банды рэкетиров. Многие банды состояли из так называемых качков, боксеров и отдельных бывших во­еннослужащих спецназа ВС и ВВ. МВД не справлялось и запросило помощи. Помню, серьезная банда из бывших спортсменов требовала деньги с предпринимателя (это была разработка МУРа, нас использовали в качестве основной группы захвата). Когда в назначенное время и место (в центре горо­да, у одной из станций метро) предприни­матель принес деньги, рэкетиры (7 человек), вместо того чтобы привычно сесть в машины и уехать, неожиданно спустились в метро, чтобы раствориться там среди пассажиров. Мы бросились за ними. Применять оружие нельзя — кругом сотни людей. Пришлось за­держивать двухметровых молодчиков прямо на платформе приемами рукопашного боя. Когда мой «клиент» был уже обезврежен, ле­жал на платформе и не представлял никакой угрозы, а я застегивал у него за спиной наруч­ники, подбежал сотрудник МВД в штатском и на глазах у сотен людей с размаху, как по фут­больному мячу, ударил его башмаком в лицо. Меня обрызгало кровью, хлынувшей ручьем. Испуганные люди, ждавшие поезда, стараясь не наступить на нее, жались к колоннам. Пом­ню, как стыдно мне было перед ними, как они на меня смотрели…

«Все что угодно, только не штурм»

— В операциях за пределами СССР ваше спецподразделение участвовало?

— Наши сотрудники обеспечивали без­опасность первых лиц государства в США, Индии и других странах. Также наши сотруд­ники откомандировывались для обеспечения безопасности наших дипломатических пред­ставительств в различные страны мира.

— Что запомнилось больше всего?

— События в Нахичевани, есть такая об­ласть на границе Азербайджана и Ирана. В отдаленном районе вспыхнул бунт населения, которое, кстати, жило очень бедно, чего нель­зя было сказать о коррумпированной местной элите. Бунт носил ярко выраженный религиоз­ный и националистический характер. Огром­ные массы людей двинулись к границе, круша все на своем пути. Они разрушили погранич­ную систему на протяжении 10 км, блокиро­вали заставы, сожгли несколько пограничных вышек, забросали здание погранотряда кам­нями и бутылками. Через пограничную реку Аракс на подручных плавсредствах переправ­лялась на нашу территорию экстремистская и религиозная литература, оружие. Даже боль­шое количество утонувших не останавливало этот нескончаемый людской поток.

Было принято решение нейтрализовать главаря восстания. Его заманили на перего­воры на одну из застав. Он приехал с двумя револьверами за поясом, с повязкой шахида на голове, всем своим видом показывая, что ему терять нечего. Толпа, около 2 тысяч чело­век, собралась у заставы, что-то беспрерывно скандируя. Переговоры проходили в кабинете начальника заставы. По условному сигналу я и мой товарищ выскочили из сушилки, ворва­лись в кабинет, слегка обездвижили главаря, разоружили, подхватили его и со спринтер­ской скоростью вынесли на задний двор за­ставы, куда уже приземлялся вертолет. Едва колеса шасси коснулись земли, открылась дверь. Мы на бегу забросили главаря внутрь, и вертолет снова взмыл в воздух. Вся опера­ция по захвату главаря заняла не более двух минут. И толпа постепенно разошлась, все беспорядки прекратились. Получилось как в песне Высоцкого — «настоящий буйных мало, вот и нету вожаков».

— Не могу не спросить про штурм Бе­лого дома в 1991 году. Точнее, про то, как бойцы группы «А» отказались его штурмо­вать, по сути, нарушив приказ.

— К этому моменту я уже не служил в груп­пе. Телефонный звонок застал меня дома. Мой сослуживец и хороший товарищ сообщил, что им поступил приказ штурмовать Белый дом. Я ему: «Все что угодно, только не штурм. Как только вы поднимете оружие на гражданско­го человека (каким бы оппозиционером он ни был), вы перейдете грань. Этот приказ пре­ступный». Он мне: «Да мы сами не хотим». А там по плану операции был акт устрашения — обстрел с воздуха, а потом уже штурм, причем если сдаваться не будет, то приказ позволял уничтожать людей на месте. И тут Виктор Федорович Карпухин (ему это стоило карьеры и должности командира группы «А») собрал всех бойцов и сказал: «Решайте сами!» Большинство ответили: «Мы не пойдем на штурм». Именно после этого случая (может, крамольную вещь сейчас скажу) к нам со сто­роны стали присылать командиров-варягов. Власть больше «Альфе» не доверяла.

— Правда, что потом Ельцин сам бла­годарил за невыполненный приказ, кото­рый тогда отдал?

— Да. Он приехал в расположение груп­пы и сказал: «Вы уберегли страну от многих плохих вещей». Хотя сразу после этих событий хотел «Альфу» расформировать. В итоге огра­ничились тем, что передали «Альфу» в подчи­нение ФСО и передислоцировали в Кремль. Думаю, Ельцин побаивался альфовцев и хо­тел, чтобы впредь подразделение было под полным контролем.

Ева МЕРКАЧЕВА.