Газета "Кишиневские новости"

Как работал Госбанк СССР в дни ВеликойОтечественной войны

Народным авторитетом финан­систы начиная с 1930-х годов не пользовались. Стоит вспомнить, как герой, сыгранный Александром Демьяненко, будущим Шуриком, в фильме «Карьера Димы Горина» бросает малопрестижное место за­местителя заведующего сберкассой и уезжает в тайгу валить лес. Даже в преддверии праздника Победы ред­ко вспоминают и о роли финансовых органов страны в ее достижении. А она была огромной.

В СССР не было множества банков, как сейчас. Действовал только один Госбанк, имевший более пяти тысяч отделений по всей стране. Правда, был еще Внешторгбанк СССР, обслуживавший все иностранные операции и дипкорпус, аккредитованный в СССР. Есте­ственно, был Минфин с подразделениями во всех районах страны. Страховых организаций было только две: Госстрах и Ингосстрах. Вот практически и весь спектр финучреждений Советского Союза.

Для чего на войне деньги?

Советской экономике Великая Отече­ственная война стоила 2 триллионов 569 мил­лиардов рублей. Сумма огромная — самая масштабная в мировой истории война требо­вала столь же гигантского финансирования.

Уже на 12 часов 22 июня 1941 года было назначено заседание Совета Народных Ко­миссаров, на котором рассматривался во­прос о банках и кредите. Надо было организо­вать эвакуацию, противовоздушную оборону, обеспечить работу воинских подразделений и тыла… В кратчайшие сроки была создана новая система управления банковским об­служиванием войск и тыла.

Аппараты Минфина, правлений Госбанка, Внешторгбанка были разделены на основной и дублирующий. Основная группа находилась в Москве, где продолжало работать прави­тельство, и выполняла все свои функции по руководству конторами и отделениями в реги­онах. Дублеры отправились в Казань и Куйбы­шев и работали с получаемыми копиями доку­ментов. Это гарантировало бесперебойность функционирования всей денежно-кредитной системы Советского Союза.

Однако уже в начале декабря 1941 года дублеры начали возвращаться в Москву.

А ситуация была катастрофическая. Уже к ноябрю 1941 года были оккупированы тер­ритории, где проживало около 40% всего на­селения СССР. На их долю приходилось 68% производства чугуна, 60% — алюминия, 58% выплавки стали, 63% добычи угля.

В этих условиях в восточные районы страны были перебазированы 1523 промыш­ленных предприятия, начавших производство на новых, зачастую не обжитых местах, часто под открытым небом. За военные годы зано­во было построено 3,5 тысячи предприятий, освоено 11 млн га новых посевных площадей. Все предприятия срочно перепрофилирова­лись, наращивали мощности, получали фрон­товые заказы.

Не случайно английский публицист Алек­сандр Верт назвал эвакуацию в числе «самых поразительных организаторских и человече­ских подвигов Советского Союза во время войны».

Сделать это пришлось в условиях нару­шенных хозяйственных связей и денежных отношений между предприятиями и органи­зациями страны. Конечно, все это без пред­военной подготовки выполнить было трудно, многие места переброски были предусмотре­ны эвакуационным планом страны.

В этих условиях подразделения Госбан­ка совместно с предприятиями, главками и министерствами занимались организацией расчетов за эвакуированные грузы, которые в условиях военной обстановки нередко отгру­жались без выписки расчетных документов, а зачастую меняли адрес доставки прямо в пути. Активно практиковались и зачеты вза­имной задолженности между предприятиями, учитывались их поставки для фронта. Все это следовало оперативно наладить.

До декабря 1941 года при войсковых со­единениях была создана сеть из 598 полевых учреждений Госбанка, обслуживающих все операции в воинских частях: от безналичных расчетов с поставщиками до выдачи вкладов военнослужащих и кредитно-расчетного об­служивания полевых военторгов.

Стоит напомнить, что на войне внедря­лись и рыночные отношения, государство сти­мулировало успехи своих воинов. Сразу после того, как летчики дальней бомбардировочной авиации в ночь с 7 на 8 августа 1941 года про­вели первую бомбардировку Берлина, народ­ный комиссар обороны И.Сталин выпустил приказ №0265, в котором, объявив благо­дарность личному составу, записал: «Вхожу с ходатайством в Президиум Верховного Со­вета СССР о награждении отличившихся. Вы­дать каждому члену экипажа, участвовавше­му в полете, по 2 тысячи рублей. Впредь установить, что каждому члену экипажа, сбросившему бомбы на Берлин, выдавать по 2 тысячи рублей».

В дальнейшем за сбитый одномотор­ный самолет летчик-истребитель получал тысячу рублей, за двухмоторный — две. За восьмой самолет врага кроме денеж­ного вознаграждения в 5 тысяч рублей командир получал еще и звание Героя Со­ветского Союза. Уничтоженный танк оцени­вался в 500 рублей. Финансово поощрялся и быстрый и качественный восстановитель­ный ремонт самолетов, платили за каждое участие в боевой десантной операции и так далее.

Деньги для войны

Откуда на все это нашлись деньги?

Конечно, в годы войны страна перешла на жесткий режим экономии. Были привле­чены накопления колхозов и кооперации, выпущены четыре государственных займа и проведены четыре денежно-вещевые лоте­реи на общую сумму более 103 млрд рублей. Да, рабочие и служащие покупали облигации добровольно-принудительно, но они пони­мали, для чего это делается, сомнений в том, что их деньги пойдут на благое дело, не было. Только за счет поступлений по займам было покрыто 15% всех военных расходов страны.

Большую роль в обеспечении денежными ресурсами затрат военного времени играли сбережения населения. За четыре года войны непосредственно от населения поступило в государственный бюджет 270 млрд рублей, то есть более четверти от всех бюджетных дохо­дов! Еще на 17,8 млрд рублей советские люди внесли в Фонд обороны различных ценностей (не считая денежных взносов).

Чтобы понять, насколько это много, отме­тим, что поставки по ленд-лизу оцениваются в 11 млрд долларов (сейчас это было бы по­рядка 180 млрд долларов), а покупательная способность рубля тогда не сильно уступала американской валюте. Председатель Госпла­на СССР Николай Вознесенский оценивал удельный вес поставок союзников в 4% от размера производства промышленной про­дукции предприятиями СССР.

Деньги из-за границы шли и через гос­займы. Так, в 1943 году Внешторгбанк рас­пространял 7-процентные облигации займа «второй пятилетки» 1933 года. Около 80% облигаций этого займа было реализовано в США, 10% — в Великобритании, остальная часть — во Франции, Швейцарии, Голлан­дии, Бельгии и других странах. Было получено 10,4 млн рублей.

Внешторгбанк принимал и помощь ино­странных государств и граждан. Так, к февра­лю 1942 года из Монголии поступило на по­стройку танков: 2,5 млн ту­гриков, 100 тыс. долларов США, 300 кг золота, что равнялось 3,8 млн рублей. На эти средства была приобретена танковая колонна «Революционная Монголия» из 32 танков Т-34 и 21 танка Т-70. Один из танков на собствен­ные средства закупил маршал Чойбалсан. Так же появилась авиаэскадрилья «Монгольский арат» из 12 новых самолетов Ла-5.

Конечно, правительству пришлось включать печатный станок, но не настолько, чтобы спровоцировать гиперинфляцию. Де­нежная масса за годы войны выросла только в 3,8 раза. Для примера: во время Первой мировой эмиссия была в пять раз больше — 1800%.

Война есть война, и, чтобы не провоци­ровалась паника, было запрещено снятие со сберкнижек сумм, превышающих 200 рублей в месяц, были введены новые налоги. Стали дороже алкоголь, табак, парфюмерия, пред­меты роскоши.

Отменялись и отпуска, компенсации за них переводились на сберкнижки, и исполь­зовать их стало можно только после оконча­ния войны.

Испытание на прочность

Бюджет 1944 и 1945 годов удалось сде­лать бездефицитным и полностью отказаться от эмиссии.

Нельзя здесь не отметить несомненные заслуги наркома финансов Арсения Звере­ва — он сумел оперативно перевести эконо­мику на военные рельсы, сохранить, удержать на краю пропасти финансовую систему.

Финансовую систему страны Зверев возглавил в 1938 году, когда ему еще не было 38 лет. За год до этого он работал всего-навсего секретарем одного из райко­мов Москвы. Такие удачные назначения в то время были нередки. В 1940 году 29-летний Николай Байбаков стал заместителем на­родного комиссара нефтяной промыш­ленности СССР. С самого начала войны он возглавлял специальный штаб, коор­динировавший работу по обеспечению горючим воинских частей и предприятий. И, естественно, тесно работал с Арсением Зверевым.

А наркому финансов в 1942 году пору­чили еще и курировать выдачу радия и пла­тины для начала работ в атомной отрасли. На следующий год Сталин уже дает задание Арсению Звереву подготовить послевоенную денежную реформу. Было понятно, что без такой реформы не обойтись — на руках у на­селения скопилось слишком много денег. Де­нежная реформа была проведена в декабре 1947 года и носила конфискационный харак­тер. Впрочем, как и аналогичные реформы, проводившиеся практически одновременно в Западной и Восточной Европе. Некоторые ее условия были даже мягче по отношению к населению, чем в других странах. Те, кто хра­нил деньги дома, при обмене получили один новый рубль за десять старых. Накопления на сберкнижках менялись по более выгодно­му курсу, а до 3000 — один к одному. Одно­временно с 16 декабря 1947 года отменялась карточная система.

Подготовка реформы проводилась в обстановке строжайшей секретности, все ее детали тогда знали только Сталин и Зве­рев. Молодой нарком нередко спорил и не соглашался с вождем. Тот однажды после войны даже отстранил его на короткое время от должности, но, понимая, насколько важен этот человек для экономики страны, возвра­тил в наркомат. Отправил его на пенсию (не­медленно после достижения 60 лет) Хрущев, всегда уверенный в своих решениях.

Николай КРОТОВ.