Газета "Кишиневские новости"

Эксперты о конфликте в Йемене: «Полностью овладеть этой страной никому не удастся»

В Йемене продолжает разворачи­ваться вооруженное противосто­яние между хуситскими повстан­цами и сторонниками бывшего президента страны Абд-Раббу Ман­сура Хади, которое усугубляется воздушными налетами со сто­роны коалиции арабских стран во главе с СаудовскойАравией. Недавно Совбез ООН ввел эмбарго на поставки оружия мятежникам и персональные санкции против их лидеров. В чем суть этого запутанно­го конфликта и каковы его основные силы? Почему он затрагивает инте­ресы Ирана и Саудовской Аравии?

Предыстория

Современная история этой ближнево­сточной страны начинается с 1918 года, когда Османская империя отдала власть в Северном Йемене духовному вождю зейдитских племен (зейдиты — это приверженцы одного из уме­ренных шиитских течений ислама). Новоис­печенное государство имело монархическое устройство. При этом его отличала племенная структура. Зейдиты находились у власти, а другим, наиболее крупным племенам удава­лось сохранять автономию от правительства. Как отмечают российские исследователи, вся недолгая история королевства — это крова­вые столкновения между племенами и их стычки с королевской армией.

Фактическое правление зейдитов в се­верной части продолжалось до 1962 года — пока в стране не произошла революция, в результате которой была провозглашена республика. Однако эти изменения не ис­коренили племенное устройство йеменского общества. Борьба между роялистами и респу­бликанцами, которая продолжалась вплоть до 70-х годов, только укрепила положение пле­менных союзов, пишут российские исследо­ватели.

В 1967 году независимость получил являвшийся британской колонией Южный Йемен, который спустя несколько лет взял просоветский курс. «На юге возникло марк­систское государство — Народная Демокра­тическая Республика Йемен, — рассказыва­ет главный научный сотрудник Института мировой экономики и международных отношений РАН профессор Георгий МИР­СКИЙ. — Товарищи, учившиеся у нас в Мо­скве в высшей партшколе, хозяйничали в этой стране, а потом передрались и перестреляли друг друга прямо на заседании политбюро, потому что они были из разных племен. Пле­менные лояльности оказались сильнее марксизма-ленинизма. Потом север и юг объединились (1990 год. — Авт.), а после этого между ними была корот­кая война, но сепаратизм остался».

Очередной фазой нестабильно­сти для страны оказались события так называемой «арабской весны» — череды демократических переворо­тов в ближневосточных странах. В ре­зультате народных протестов в Йемене был смещен президент Али Абдалла Салех, стремившийся, очевидно, как и большин­ство арабских лидеров, к «пожизненному» президентству. По крайней мере сначала он подготовил конституционную поправку, продляющую президентский срок до 7 лет, а затем и вовсе захотел отменить лимит для переизбраний на пост главы государства. Его место занял Абд-Раббу Мансур Хади, однако и он был вынужден сложить свои полномочия в январе 2015 года из-за вооруженных стол­кновений в Сане. Правда, затем Хади аннули­ровал это решение.

Повстанцы, правительство и террористы

В настоящее время основная борьба в Йемене разворачивается между сторонни­ками экс-президента Хади и хуситами — зей­дитской вооруженной группировкой, которая носит название «Ансар Алла» («Ансаруллах»). «Свою борьбу за влияние она вела еще в 2000 году, став главным противником Салеха, ко­торый, кстати говоря, по вероисповеданию тоже был зейдитом, — рассказывает руко­водитель Центра арабских и исламских исследований Института востоковедения РАН Василий КУЗНЕЦОВ. — Тут ситуация такая: когда начался национальный диалог после 2011 года (год начала «арабской вес­ны». — Авт.), «Ансаруллах» была маргиналь­ной силой в Йемене, однако в ходе этого на­ционального диалога они сумели усилиться, сумели одержать ряд крупных военных побед. Это сила, которая противостоит, в частности, «Аль-Каиде» и другим джихадистским группи­ровкам».

«С другой стороны, у нас есть правитель­ство Хади и правительственные силы, кото­рые действуют в союзе с организацией «Аль- Ислах», — поясняет Василий Кузнецов. — Это организация салафитской направленности, которая стала союзником салафитских дви­жений. В том числе они иногда действуют со­вместно с «Аль-Каидой».

Как отмечают эксперты, «Аль-Каида» тоже является одним из важных участников вооруженного противостояния. «Когда Усама бен Ладен был жив, он создал несколько фи­лиалов группировки, — рассказывает Георгий Мирский. — Один из них, «Аль-Каида в Ира­ке», это сейчас «Исламское государство». А второй — это «Аль-Каида на Аравийском по­луострове» (АКАП). Он создал эту ветвь для того, чтобы свергнуть саудовскую монархию. До конца своей жизни бен Ладен говорил, что одна из целей его жизни — свергнуть это по­ганое и нечестивое устройство. Но базой для нее стало соседнее государство, Йемен, и до сих пор остается».

В то же время другие российские ана­литики считают, что угроза АКАП в Йемене преувеличена и что у сторон конфликта есть взаимный интерес в том, чтобы приписывать ей серьезную опасность.

При чем здесь Саудовская Аравия и Иран?

В конце марта Саудовская Аравия совместно с рядом арабских стран объявила о начале военной операции в Йемене. В совместном заявлении Совет сотрудничества арабских го­сударств Персидского залива (за исключением Омана) сообщил, что кампания против хуситов начата по просьбе Хади и его сторонников. Широко распространено мнение, что хуситы имеют поддержку со сто­роны Ирана — давнего врага Сау­довской Аравии, именно поэтому монархия ввязалась в активную борьбу с ними. «Саудовская Ара­вия (где сунниты составляют боль­шинство. — Авт.) боится, что если хуситы возьмут власть в Йемене, то она окажется в шиитском окружении и что хуситы использовали бы свои связи с Ира­ном для ее шантажа», — поясняет Василий Кузнецов. Эксперт в то же время отмечает, что, возможно, у Эр-Рияда нет четкого объ­яснения по поводу того, зачем именно начата эта военная операция.

«У Эр-Рияда еще есть опасение, что нач­нется сближение Ирана с Западом, выход из- под санкций, и тогда Иран объективно ока­зывается региональным лидером, — говорит Кузнецов. — Вот это очень многое объясняет в политике Саудовской Аравии. Кроме этого есть, конечно, желание доказать собственную дееспособность как регионального лидера и указать на то, что Йемен — это зона влияния Саудовской Аравии… Очевиден еще один момент — что Саудовская Аравия пытается в связи с Йеменом усиливать арабское един­ство. То есть Лига арабских государств (ЛАГ) снова начинает играть некую роль. Если будет военная операция, кто ее будет проводить? Саудовцы? Конечно, будут воевать египтяне, те же самые силы ЛАГ. Это дает некий толчок к сплачиванию арабского мира на антииран­ской основе. Сплачивание — это, конечно, хорошо, но антииранская основа — это очень опасно».

«Когда внутри Йемена образовался пол­ный бардак в результате событий «арабской весны», в стране все большую силу стала набирать АКАП, — заявил Георгий Мир­ский. — Тогда в ответ на это Иран стал помо­гать шиитам-зейдитам. Они стали получать оружие и деньги. Их враги — «Аль-Каида». А для Саудовской Аравии враги и те, и другие… Если хуситы овладеют страной, они станут са­теллитом Ирана. Но это у них не выйдет, по­тому что шиитов в Йемене всего 40 процентов населения, а остальные? Надо полагать, что все остальные суннитские племена как-то придут в себя и опомнятся, образуют единый фронт».

«Борьба за власть и собственность»

По мнению Георгия Мирского, сам вну­тренний конфликт в Йемене не имеет ярко выраженного конфессионального характера, потому что в течение долгих лет в этой стране шииты и сунниты жили мирно. «Религиозный фактор не настолько ярко выражен, — заявил специалист. — Тут дело не в каких-то именно религиозных, догматических противоречиях. Есть разногласия, но не такие уж и важные. Важно, что каждая из этих общностей считает себя настоящими мусульманами. Но фактиче­ски это борьба за власть, борьба за ресурсы, борьба за то, кто будет наверху, кто внизу, кто будет издавать законы, кто будет на кого смо­треть сверху вниз».

«Тут есть несколько линий раскола, — по­ясняет Василий Кузнецов. — Это раскол между правительством и хуситами, это раскол между севером и югом, который оказался сейчас немного замаскирован вот этими хуситско- правительственными противоречиями, но который существует и будет снова обострять­ся. Есть также конфликт просто межплемен­ной и конфликт между элитными группами — группой аль-Ахмаров и группой хуситов. Это основные линии раскола в Йемене».

«Все эти идеологические, конфессио­нальные, межплеменные противоречия име­ют место, но по большому счету все, что про­исходит стране, — это некая борьба за доступ к ресурсам, — также говорит Кузнецов. — Борьба за власть и собственность, поскольку страна ресурсодефицитная — проще говоря, нищая. Это с одной стороны. С другой — там огромное количество оружия. Подсчитали, что там где-то в три раза больше оружия, чем населения. Все это приобретает такую обо­стренную форму. Понятно, что каждая сила использует те ресурсы, к которым может об­ратиться для мобилизации населения. Либо это ресурсы конфессиональные, то есть кон­фессиональные лозунги, обращенные, соот­ветственно, к зейдитам, салафитам и так да­лее; либо это регионализм: север — юг; либо это межплеменные противоречия. В резуль­тате получается сложная мозаика, которая не имеет строгих очертаний».

Проведет ли Эр-Рияд наземную операцию?

Сообщалось, что саудовские власти рассматривают возможность проведения су­хопутной операции в Йемене, однако какова вероятность такого сценария? «Саудовская Аравия свои сухопутные войска туда не по­шлет, —рассказывает Георгий Мирский. — Иран тем более. Иран не пошлет ни самолеты, ни войска. То есть это война по доверенно­сти, война ставленников. Эти — ставленники Саудовской Аравии, те — Ирана. Но рано или поздно они поймут, что никто из них не смо­жет завоевать страну полностью. Я предвижу и могу предсказать, что рано или поздно все вернется к тому, что было. Шииты в этой стра­не не такие кровожадные, как в Ираке напри­мер. В конце концов Салех может вернуться и как-то помирить всех. Конечно, его ненави­дела молодежь, как Мубарака или, допустим, Каддафи. Но на фоне того, что произошло после того, как он ушел, сейчас большинство людей в Йемене, если их спросить, скажут: «Пусть вернется Салех. По крайней мере было спокойствие, была стабильность». И он это понимает».

«Там должен быть начат новый нацио­нальный диалог, но непонятно, кто и как его будет вести, как его гарантировать и обеспе­чивать, — заявил Кузнецов. — Должно быть некое международное участие, как это было раньше. Хотя оно было слабым, потому что международные акторы, которые могут га­рантировать национальный диалог, не имеют инструментов влияния внутри страны. Это первое. Второе — это то, что этот националь­ный диалог должен быть инклюзивным, то есть должен включать все силы. Здесь отча­сти та же проблема, с которой мы сталкива­лись в Сирии, когда у нас очень раздроблена оппозиция и не очень понятно, с кем режим должен общаться. Здесь то же самое: кто с кем должен разговаривать? Должны быть хуситы, должно быть правительство, должен быть «Аль-Ислах». Кто еще? Сколько должно быть сторон, чье мнение должно учитываться? Понятно, что чем больше сторон, тем сложнее договариваться. Третий момент, очень важ­ный, — это милитаризация. Когда в стране такое количество оружия, то очень сложно о чем-то договариваться, потому что люди на­чинают стрелять друг в друга просто так. Вот такие проблемные места».

Игорь СУББОТИН.