Газета "Кишиневские новости"

В Белоруссии вводят сбор для социальных иждивенцев

Известие, что в Белоруссиивве­дено наказание за тунеядство, экзальтировало часть россий­ской публики, денно инощно ищущую выход из перманентно­го, по ее мнению, тупика. «Вот бы и у нас ввести!» — мечтают «спаси­тели Отечества». Не выйдет: нам не бордельные занавески нужно со­вершенствовать, а «девочек» надо менять.

Бородатый анекдот про падающую вы­ручку в публичном доме упомянут не случай­но. Властитель современных экономических дум Нассим Талеб в бестселлере «Черный лебедь» ставит проституток и экономистов в один ряд: «Есть занятия («экономист», «консультант», «проститутка»), добавочные характеристики которых не несут никакой дополнительной информации». В шеренге наверняка найдется место и для чиновни­ков, отвечающих за экономическое разви­тие (не зря же скопом их называют «эконо­мический блок правительства»), а также для кормящихся подачками либеральных «экс­пертов».

В чем суть белорусского декрета «О предупреждении социального иждивенче­ства»? Согласно указу, все, кто не участвует в финансировании госрасходов (не платит налоги) более полугода, будут обязаны вы­платить сбор в размере 3,6 млн белорусских рублей. Чтоб было понятно, сколько это на наши деньги: средняя зарплата в Белорус­сии в январе-феврале этого года составила 6,1 млн белорусских рублей, таким образом, сбор составляет 59% от средней зарплаты. В России в эти даты аналогичный показатель был равен 30,8 тыс. рублей. Будь нечто по­добное внедрено у нас, «возмещение» потя­нуло бы на 18,2 тыс. рублей.

От уплаты белорусского сбора осво­бождены инвалиды, недееспособные, лица моложе 18 лет, женщины 55 лет и старше, мужчины 60 лет и старше. Те, кто не рабо­тает, но воспитывает трех и более несовер­шеннолетних детей, детей-инвалидов в воз­расте до 18 лет или просто ребенка до 7 лет, сбор платить, извините, будут.

Чуть не забыл: в Белоруссии уровень зарегистрированной безработицы на конец февраля 2015 г. составил 0,8% от эконо­мически активного населения, в России — 5,8%.

В этом месте, возможно, был бы полезен краткий экскурс в недавнюю советскую исто­рию, когда существовала ст. 209 УК РСФСР, предписывавшая наказание за бродяжни­чество, попрошайничество, «ведение иного паразитического образа жизни». Нелишним было бы упомянуть и великого Иосифа Брод­ского, осужденного в 60-е годы именно по «тунеядской» статье, однако цель заметки иная — представить авторское видение не­возможности переноса белорусского опыта на многострадальную российскую почву.

Сладкий сон экономистов-практиков — достижение в экономике полной занятости. Однако выполнение данной задачи предпо­лагает не только наличие исчерпывающего числа вакансий, но и меры принуждения и контроля. Иначе общество столкнется с тем самым «социальным иждивенчеством», от которого сломя голову бежит белорусский Батька и с которым не знают, что делать, в «просвещенных европах» (достаточно вспомнить жесткий надзорный прессинг за­падных получателей пособий и выплат).

В то же время в среде западных эко­номистов весьма популярна точка зрения, согласно которой промышленная револю­ция в Англии и других европейских странах состоялась во многом благодаря тому, что жены работников смогли выполнять весьма трудоемкую, но тем не менее статистически никак не учитываемую миссию домохозяйки. Об этом, в частности, неоднократно писал нобелевский лауреат 2001 г. Джозеф Сти­глиц.

В современном обществе, стремитель­но движущемся к гендерному равенству, распределение ролей бывает и более занят­ным: роль домохозяйки исполняет муж, а не более успешная жена. Таким образом, взяв на вооружение белорусский прецедент, мы можем получить еще один налог, не частный и не корпоративный, а семейный.

Далее. Занятость в современной эко­номике характеризуется в том числе рас­ширением фрилансерства. Нынешний сво­бодный художник — писатель, ученый или высококвалифицированный спортивный тренер — формально может быть невидим для налоговиков даже не полгода (как в Бе­лоруссии), а год и более. А потом бац! — и получить немыслимый для простого смерт­ного гонорар, грант или контракт, с которо­го выплатить налоги, в разы превышающие сумму «тунеядческого» сбора. Получается, что и в этом случае мы введем дополнитель­ное обложение частных доходов.

Наконец, неистребимый теневой сек­тор, в кризис, как считается, выполняющий важнейшую социальную функцию по обеспе­чению людей средствами к существованию. Взять, к примеру, возрастного слесаря в провинциальном автосервисе, получающе­го зарплату «вчерную» — кому он будет ну­жен в случае предъявления справедливых претензий по поводу неуплаты с его дохо­дов налогов и последующего неизбежного увольнения?

В таком случае не проще ли ввести сбор не с тунеядцев, а, скажем, с каждой квартиры или дома (в российском средневековье при­сутствовал «налог на дым», то есть на каждое подворье)? Предложить сбор за посещение магазинов, кинотеатров, кафе, ресторанов, вокзалов или аэропортов? А может, более эффективным окажется «паспортный» сбор, когда всем россиянам от 15 до 72 лет (воз­растные границы экономически активного населения) в течение года нужно будет об­менивать действующие паспорта на новые с уплатой, скажем, «всего» 8 тыс. рублей — за себя и за того теневого парня?

Если на протяжении многих лет действу­ющие члены правительства не могут умень­шить долю теневого сектора, проще говоря, навести элементарный фискальный порядок во вверенном им хозяйстве, никакие модер­низации штор или кроватей делу не помогут. Гнать нужно таких горе-управленцев, и жела­тельно с «волчьим билетом». А заодно вве­сти для них собственный «иждивенческий» налог. От благодарных сограждан.

Никита КРИЧЕВСКИЙ, доктор экономических наук, профессор.