Газета "Кишиневские новости"

  Пожалуй, никто не радовался так минскому соглашению, как укра­инская летчица Надежда Савчен­ко. Ведь именно в ходе его подняли вопрос о ее скором освобождении. У Надежды появилась надежда. Почему же она отказывается пре­кращать голодовку? Мы спросили об этом ее саму в СИЗО «Матросская Тишина».

— Надежда, такое внимание к вашей персоне. Не устали?

— Нет, восемь месяцев в одиночной ка­мере, так что я рада всем гостям. Спасибо, что пришли. Вот видите, я в полном порядке, веселая даже.

— Неужто есть стали?

— Нет. Если я начну есть, то чего будет стоить мое слово?

— Но ведь вопрос о вашем освобож­дении практически решен.

— Ничего не решено окончательно. Поя­вился лучик надежды, это да. Федотов принес мне текст соглашения. Там есть пункт про об­мен военнопленными. Но следствие ведь не признает, что меня взяли в плен. Сомневаюсь, что пойдут на освобождение меня по обмену. Проще им будет меня осудить, а потом поми­ловать. Элла Памфилова обещала, что след­ствие не будет затягиваться. Но я-то точно знаю, кто в вашей стране все решает.

— Президент?

— Он самый. Только он. Но знаете, я благодарю господа за мир на Украине. Даже если я сдохну здесь, в тюрьме, — это не важ­но, важно минское соглашение. Понятно, что война в мгновение не заканчивается, что бу­дут одиночные выстрелы. И тут важно, как это преподнесут СМИ. На журналистах вся ответ­ственность. У меня одна просьба: передайте им, чтобы не раздували единичные факты, а наоборот, делали акцент на том, что все ути­хает. И тогда война прекратится.

— Передадим. Но, может, вы все-таки есть начнете?

— Все-таки нет. Во-первых, я еще дер­жусь. Во-вторых, сейчас начнутся следствен­ные действия, суды — мне проще на фоне голодовки, которая уже привычна организму, это переносить.

— Вам вводят внутривенно что-то?

— Начали глюкозу и аминокислоты. Жиры организм не принимает уже. Вчера не нашли вен, чтобы уколоть, потом дали выпить немно­го киселя. Но не пошло, почки не сработали. Мы договорились с врачами, что вливать бу­дут внутривенно, и только если не получится, буду пить кисель.

— Курить не бросили?

— Нет. Если еще от сигарет откажусь, то точно на следующий день умру. Еще я чай пью без сахара — сахар нельзя, иначе это уже не голодовка. Прочитала в одном умном журна­ле, что в чае содержатся алкалоиды. То-то мне так хорошо — и никотин у меня, и алкалоиды в организме есть. (Смеется.)

— А может, бульончику? Ну хоть что- то?

— Думаете, я не хотела бы? Я бы сейчас кабана целого съела. Тарелку борща, шмат сала! Я запах еды чувствую. У меня нет от­торжения от пищи. Но я дала себе слово. Да и из голодовки нужно очень аккуратно выхо­дить, иначе отравиться и умереть можно. Мне рассказывали, что в Интернете пишут, мол, я втихаря ем печенье под одеялом. Потом, ког­да меня на суде все увидели, поняли, что это бред. Во время задержания было 80 кг, сейчас 58. У меня авитаминоз начался, все тело ста­ло шелушиться. А в СИЗО душ раз в неделю был, так что я была похожа непонятно на кого. Здесь в камере душ, смотрите, у меня кожа нормальная стала. Витамины еще дают А и Е. А вот аскорбинку нельзя — она желудок мой разъедает.

— Слухи пустили, что вас через 24 часа освободят. Верите в такое?

— Думаете, я буду против? Я вот в чем есть, так и пойду сразу. Вещи собирать не буду. Ни минуты не замешкаюсь, а то вдруг передумают. (Смеется.) Я верю, что доживу до этого момента. Пусть не через 24 часа, но доживу.

Справка «МК»

Надежда Савченко обвиняется в пособничестве убийству журнали­стов ВГТРК Игоря Корнелюка и Антона Волошина. Также против нее заведено уголовное дело о не­законном пересечении границы. 10 февраля Басманный суд Москвы продлил срок ареста Савченко до 13 мая.

Голодовку Надежда Савченко объявила 13 декабря.

Ева МЕРКАЧЕВА.