Газета "Кишиневские новости"

Главный психиатр-нарколог Минздрава России Евгений БРЮН: «Мы давно просим разрешить недобровольную госпитализацию»

В России один за другим врас­цвете сил погибают талантли­вые, востребованные актеры. 4 июля 2006 года на 49-м году жиз­ни ночью, в украинской глуши под Одессой, на съемках фильма «Лик­видация» умер Андрей Краско. 27 февраля 2010 года в квартире на улице Садовая-Спасская был найден мертвым 38-летний актер Владислав Галкин. 6 марта 2013 года в квартире дома на Балаклав­ском проспекте было обнаружено тело 51-летнего артиста Андрея Па­нина. 5 ноября 2014 года был най­ден мертвым в съемной квартире в Москве 49-летний актер Алексей Девотченко. Все ушли раньше вре­мени, приняв дозу алкоголя, близ­кую к смертельной.

Можно ли было спасти народ­ных любимцев? Как работают совре­менные медвытрезвители? Какие существуют реабилитационные про­граммы? Что стоит за процедурой «кодирования»? Надо ли проверять на употребление запрещенных препа­ратов представителей шоу-бизнеса? А также о взаимодействии с обществом «Анонимных алкоголиков» — рассказал главный психиатр-нарколог Минздрава России, директор Московского научно-практического центра наркологии, док­тор медицинских наук Евгений Алексее­вич Брюн.

«Причина — генетический сбой, у них другая биохимия головного мозга»

— Почему алкоголизм так распро­странен в артистической среде?

— Я допускаю, что это такой суррогат­ный, болезненный вариант самолечения, са­морегуляции. За мою многолетнюю практику я могу сказать, что подавляющее большин­ство наших больных используют те или иные психоактивные вещества не от распущен­ности. Хотя и это тоже потом присутствует. А оттого что творческие люди имеют много психических особенностей, они хрупкие, ломкие, «бескожие», неустойчивы в своей эмоциональности, на все реагируют очень болезненно. Такая вот невротическая лич­ность в широком смысле этого слова. И, к со­жалению, вместо того чтобы идти к психоло­гу, психотерапевту, психиатру и решать свои проблемы, они выбирают самый простой путь — идут в магазин за водкой, вином и пы­таются себя таким образом нормализовать. Это — заболевание, и, по разным подсчетам биологов, от 50 до 80% вклада в будущее за­висимое от алкоголя поведение — это гене­тический сбой. То есть это немножко другие люди. Они могут быть очень умные, интел­лектуальные, творчески одарены, и в то же время они могут быть тупыми, примитивны­ми, преступниками. То есть это очень разные люди, но их объединяет некий генетический сбой, у них другая биохимия головного моз­га, которая предполагает, что они вот такие хрупкие и эмоционально неустойчивые.

— Предрасположенность к алкого­лизму может передаваться по наслед­ству?

— Может. Но, с другой стороны, генети­ка — часто лотерея. Встречаются два взрос­лых человека, оба — нормальные, здоровые, у них рождаются дети, и генетика расклады­вается таким образом, что возникают опре­деленные проблемы.

— Раньше были медвытрезвители, в которые можно было принудительно поместить в стельку пьяного человека и тем самым спасти ему жизнь.

— Медвытрезвители есть и сейчас. Они переформатированы, сейчас немножко другая система. Полицейский обнаруживает такого человека, вызывает на себя «скорую помощь», а медики уже определяют, куда его везти. Если человек лежит где-то на асфаль­те или на скамейке, его, конечно, подберут, не дадут умереть. Кстати, очень хороший опыт по этому поводу есть в Томске и Тюме­ни. Я читал книгу отзывов в вытрезвителях при медицинских, наркологических учреж­дениях. Люди от всего сердца благодарили врачей. Там зимы суровые, спрятаться не­где. И пьяных спасают, порой по 50–100 че­ловек за зиму. В Москве в этом плане проще: и полиции много, и «скорых» достаточно, а сугробов мало — и людей в беспомощном состоянии видно.

— Согласие человека на госпитали­зацию не требуется?

— Если он в сознании, может отвечать на вопросы, то требуется. А если он лежит в беспомощном состоянии, то его в любом случае заберут.

— Родственники алкоголиков жалу­ются, что не могут больного близкого человека отправить в больницу без его согласия.

— Это да. Если он находится дома в пья­ном состоянии, при этом еще и дебоширит — почти безвыходная ситуация. Врач без согла­сия больного не может забрать его в больницу. Мы давно просим депутатов внести поправ­ку в закон, чтобы в таких случаях предусма­тривалась недобровольная госпитализация. Не стоит ее путать с принудительным лече­ни­ем, которое применяется для преступников, страдающих алкоголизмом или наркомани­ей. Недобровольная госпитализация — это изъятие человека из той среды, где он мо­жет погибнуть. Бывает, что люди находятся в притонах в совершенно беспомощном со­стоянии. Вроде и крыша над головой у них есть, и условия для ночевки тоже имеются, но в то же время они гибнут от передозиров­ки алкоголя или наркотиков.

«Со страхом смерти в голове жить очень трудно, иногда невозможно»

— Со ссылкой на экспертов СМИ со­общили, что Алексей Девотченко был «закодирован» от алкоголя. Что бывает, когда «закодированный» человек начи­нает пить?

— Бывает, что он начинает пить еще круче и хуже, чем до «кодирования». Это такая психотерапевтическая процедура, которая внедряет в подсознание человека страх смерти. Это опасная штука, со страхом смерти в голове жить очень трудно, иногда невозможно. Поэтому мы очень осторожно к «кодированию» относимся. Эту методику раз­решил применять Минздрав еще во времена существования Советского Союза. Тогда еще был жив известный нарколог Александр До­вженко, у него была очень серьезная система отбора, кого можно «кодировать», проводить через эту психотерапевтическую процедуру, а кого нет. А сейчас в частных конторах нет никаких критериев отбора, «кодируют» всех подряд, только деньги плати. И в связи с этим возникают печальные случаи.

— Кому-то «кодироваться» нельзя?

— Конечно. Я помню, у нас лечилась профессор, умнейшая женщина, которая страдала алкоголизмом. Где-то ее «зако­дировали», и вскоре она погибла от опоя. Было совершенно обратное действие этой процедуре. Это ответственность того психо­терапевта, который эту процедуру проводит. В негосударственной, частной медицине ча­сто первое дело — это извлечение прибы­ли. Размываются критерии, деньги ставятся превыше безопасности больного.

— Еще вшивают под лопатку «торпе­ду», вводят лекарство, которое несовме­стимо с алкоголем. В понятии обывателя — любая доза спиртного может привести к летальному исходу.

— Родственники больных вроде разу­мные люди, имеют высшее образование, но почему-то считают, что врач может в проти­вовес клятве Гиппократа сделать что-то, что может повредить больному. Одно из мягких выражений по этому поводу — это мошен­ничество. Но это взаимное мошенничество, некий сговор больного и психотерапевта. Если врач применяет эту методику, он пони­мает, что в эту игру играют и больной, и его родственники.

— Получается, что алкоголизм у нас чуть ли не главная болезнь в стране?

— Это во всех странах, где свободно продают алкоголь. Американцы, например, считают, что у них порядка 20% алкоголи­ков. У нас методика подсчета другая. При этом точную статистику представить труд­но. В России около 2% населения — это больные алкоголизмом с психическими расстройствами, еще порядка 10% — больные алкоголизмом с соматическими расстройствами, то есть когда у человека поражены печень, сердце, сосуды, лег­кие, наблюдаются неврологические рас­стройства и так далее. И еще 20% взрос­лого населения — это люди, которые злоупотребляют алкоголем, то есть они пьют больше, чем это разрешено раз­личными международными организациями, например Всемирной организацией здраво­охранения (ВОЗ).

— О каких нормах идет речь?

— Это 2 литра абсолютного спирта на душу населения в год. Если учесть, что сей­час у нас выпивают 13,5 литра, кажется, что это мало. На самом деле 2 литра абсо­лютного спирта — это довольно много. Это равносильно 10 бутылкам водки и около 30 бутылок вина в год. Более чем достаточно для взрослого человека.

К сожалению, во всем христианском мире, и Европе, и в России, и в Америке, где свободно продается алкоголь, идет злоупо­требление алкоголем. Характер пития раз­ный. Южные, средиземноморские страны пьют в основном вина, и у них проблемы больше соматического порядка — цирро­зы печени, гастриты и прочее. В северных странах, в России, Скандинавии, Канаде, Северной Америке, пьют чаще всего креп­кие напитки. Поэтому люди чаще страдают слабоумием, припадками. Так что главное свойство алкоголя — это его токсическое действие, это яд, а опьянение — это уже по­бочный эффект.

Если мы вспомним историю, вино было изобретено для того, чтобы консервировать виноградный сок. И пили вино, разводя его пополам с водой. Было много табу и запре­тов на употребление вина. Его употребляли по определенным поводам, в определенные дни. Но, к сожалению, начиная с ХVI–ХVIII веков, когда традиционное общество стало разрушаться и решение об употреблении алкоголя переложили на одного конкрет­ного человека, люди стали злоупотреблять спиртным.

Светлана САМОДЕЛОВА.