Газета "Кишиневские новости"

У России сейчас должна быть стратегия скунса, с которым лучше не связываться

Действительно ли нам реально грозит Третья мировая война? Се­годня прогнозами на сей счет делит­ся ученый, специализирующийся на очень необычном применении… математики, которую иногда на­зывают королевой наук. «Ее вели­чество» уже вторглась во владения физиков (появилась математиче­ская физика), химиков (математи­ческая химия), биологов… Сейчас на очереди — история. Ее ход, при­чины прошлых войн и революций, а также моделирование историче­ских процессов, анализ различных вариантов развития современных событий взялись исследовать специ­алисты в области математической истории. Мы встретились с одним из основоположников этого научного направления в России, заведую­щим отделом Института приклад­ной математики РАН доктором наук Георгием Малинецким.

Война нефти против угля

— Со времен Геродота люди, рассуждая об исторических событиях и перспективах, полагались на некие традиционные установ­ления: вот эта нация агрессивная, а эта — не агрессивная; этот народ — великий, этот — не великий… Однако потом выяснилось, что та­кие «аксиомы» не совсем правильны. Иссле­дователям стало понятно, например, что неко­торые войны начались потому, что на какой-то конкретной территории упала урожайность, и кормить народ там оказалось нечем.

— То есть историей «рулит» демогра­фический процесс?

— У нас, людей, есть некая экологическая ниша, в которой мы живем. Потом на каком-то этапе нас становится слишком много, и ее ресурсов на всех уже не хватает. Оказавше­муся в такой ситуации племени, государству нужно либо напасть на соседей и забрать у них недостающее, либо захватить новую ко­лонию, либо найти новые ресурсы на своей территории. Как найти? Опираясь на новые технологии. Один из ярких примеров в исто­рии человечества — неолитическая револю­ция. Как утверждают палеодемографы, тогда численность племен настолько возросла, что места в удобных для проживания, охоты и собирательства уголках всем людям уже не хватало. Возник кризис перенаселения, над людьми нависла угроза гибели. Однако из столь критической ситуации был найден революционный выход: человек освоил одо­машнивание скота и земледелие.

Та же закономерность работала и даль­ше. По сути дела, на протяжении всей своей истории мы «выедаем» одну экологическую нишу и пытаемся найти и освоить следующую. Но для этого нужны новые базовые техноло­гии, а их внедрение зачастую невозможно провести мирным путем. У той же Первой мировой войны была именно технологическая подоплека.

— «Война заводов»? Наш Обуховский против германского концерна Круппа?..

— Копайте глубже! Мир тогда был одно­полярным — так же, как и сейчас. Только в ту пору первенствовала Великобритания. За счет чего было обеспечено ее доминирова­ние? За счет владения энергоносителями. В то время главным источником энергии для промышленных нужд, для транспорта был уголь. И Великобритания являлась мировым угольным монополистом: во всех крупных портах мира компании, снабжающие суда углем, были английскими.

Однако на рубеже ХХ века появились но­вые технологии, и заявил о себе новый источ­ник энергии — нефть. А появившаяся новая техника — автомобили, самолеты — на угле работать уже не могла. К этому же времени созрели и новые государства-хищники, пре­тендующие на лидерство: США, Германия и отчасти Россия. Благодаря таким «тектони­ческим сдвигам» стал актуален вопрос: ради чего терпеть Англию с ее огромной, но уже явно неэффективной угольной структурой? То есть возникли некие технологические предпо­сылки передела мира, а сама Британия, есте­ственно, активно выступила на защиту свое­го статус-кво. По сути дела, Первая мировая война — это война нефти против угля.

Англичане, ставшие одними из глав­ных инициаторов той многолетней военной страды, вначале не осознавали ее грядущих масштабов и трагических последствий. При­чиной тому — две роковые ошибки в страте­гических расчетах. Островитяне полагали, что у их главных противников, германцев, нет двух ключевых ресурсов, необходимых для ведения боевых действий на современном техническом уровне: нет нитратов, без кото­рых невозможно изготовить взрывчатку для боеприпасов, и нет каучука для производства резины, которая нужна при изготовлении ав­томобильных шин, оплетки проводов для но­вейших электрических систем… И то и другое стратегическое сырье добывалось и постав­лялось тогда под строгим контролем Англии, а значит, по мнению лондонских стратегов, еще до начала войны Германия ее уже прои­грала! Однако немцы смогли найти выход из ситуации. Их ученые создали синтетический каучук, разработали технологию синтеза ам­миака, который необходим для изготовления нитратов.

— Если бы англичане просчитали воз­можность подобного германского «техни­ческого чуда», война бы не разразилась?

— В чем коварство мировых войн? В том, что в отличие от локальных военных конфлик­тов, которые все-таки имеют определенную шаблонность, здесь мы имеем дело со слож­ной системой. Не удается заранее просчитать ее до конца, определить те последствия, ко­торыми чревата данная военная эпопея. А они могут быть совершенно губительны. Лидеры мировых держав в ситуации с этими глобаль­ными войнами напоминают плохих учеников дирижера: взмахивают палочкой, не пред­ставляя себе всех последствий такого дей­ствия. Ведь они, по сути, пытаются сплани­ровать то, чего никогда еще не случалось.

— Существует ли некий катализатор, который способен спровоцировать мас­штабную войну?

— Известный русский ученый Николай Кондратьев полагал (и это подтверждается на практике), что капиталистическая эконо­мика развивается циклами. Периодически возникают кризисы, когда нужно сбросить старые технологии, старую промышленность и заменить их новыми. В этих условиях эко­номические механизмы уже не работают: их недостаточно в столь обострившейся ситуа­ции. Зато именно в такие кризисные периоды появляется наибольшая вероятность войны. То есть экономическая логика ясно говорит: когда одни технологии уступают свои лидиру­ющие роли, а на их место уже готовы прийти новые, вероятность кризиса, военного кон­фликта очень велика.

История показывает, что прогресс чело­вечества связан с простой схемой: возникшая для государства угроза глобального военно­го конфликта заставляет страну готовиться к нему — она «сбрасывает» промышленность, использующую старые технологии, и активно создает на освободившемся месте новую.

Россия: объект или субъект?

— В условиях нынешнего обострения международных отношений, конфронта­ции Америки и России многие задаются вопросом о реальности угрозы Третьей мировой войны…

— Еще в 1930-е гг. уже упомянутый мною выдающийся экономист Н.Д.Кондратьев предложил теорию длинных волн техноло­гического развития. Согласно ей, глобаль­ные войны и революции возникают в связи с назревшей сменой так называемых техно­логических укладов. Каждый уклад характе­ризуется несколькими ведущими отраслями экономики. До настоящего времени специа­листы выделили пять укладов.

С чем связан нынешний кризис в миро­вом сообществе? Страны, занимающие ли­дирующее положение в техническом и эко­номическом развитии, начали переход из V уклада в VI.

Существующий сейчас  технологи­ческий уклад развивается с 1970-х годов. Ключевые его отрасли: микроэлектроника, компьютеры, малотоннажная химия, теле­коммуникации… Характерные для VI уклада отрасли: биотехнологии, нанотехнологии, робототехника, полномасштабные системы виртуальной реальности… Этот набор новых технологий пока еще не готов к вложению в него крупных капиталов «естественным» пу­тем, но у лидеров бизнеса есть соблазн, не откладывая дела в долгий ящик, закачать туда большие деньги и получить соответ­ствующую отдачу. Каким образом? Тут мо­жет помочь развитие масштабного военно­го конфликта. Как только начинается война, возникают нерыночные механизмы развития экономики, поэтому, чтобы раскрутить эти новые технологии, нужна война. То есть, по сути, мы находимся сейчас в той же ситуа­ции, что и мир 100 лет назад, накануне Пер­вой мировой.

— Кто будет главными игроками на современной мировой шахматной до­ске?

— Расчеты показывают, что наступив­ший XXI век — это время противостояния крупных цивилизаций — объединений, у ко­торых внутренний рынок насчитывает не ме­нее 400 миллионов человек, а валовой вну­тренний продукт превышает 20 триллионов долларов. В соответствии с этими критери­ями пока можно назвать троих кандидатов: 1) США с ее странами-соседями Канадой и Мексикой; 2) европейское сообщество; 3) Китай. То есть сейчас существует три субъ­екта мировой политики, между которыми, собственно, все и должно разыгрываться, — мы же говорим о Третьей мировой войне.

В чем сила США? Это огромное мили­таризованное государство, которое имеет военные базы по всему миру. Кроме того, это страна, осознающая свою субъектность. Страна, которая занимает доминирующее положение в мировом информационном пространстве: согласно социологическим опросам, 69% граждан мира одобряют дей­ствия Белого дома. В чем слабость Амери­ки? Односторонняя, «пустотелая» экономика (Штаты очень мало производят продукции на собственной территории). Страна хочет лишь оплачивать боевые действия, помогать техникой, но не готова воевать. И, наконец, огромный американский эгоизм, который мешает адекватно оценивать ситуацию.

Теперь — по поводу Европы. Здесь все хорошо, кроме одного: у Европы большие проблемы с самоидентификацией. То есть европейцы не мыслят себя как единая циви­лизация. Одни страны — так, другие — сяк… Старый Свет на самом деле не осознает сво­их общих приоритетов, ценностей, ограни­чений. Кроме того, ЕС слишком расширил­ся, и вследствие его неоднородности могут возникнуть большие проблемы. Например, в Европейский союз введены к настоящему времени очень слабые государства с явно ущербной социальной ситуацией (те же при­балтийские республики узаконили наличие «неграждан»!).

Зато Китай сейчас на взлете. Это очень динамично развивающееся государство. К серьезным китайским «аргументам» следует отнести и огромные золотовалютные запасы страны.

Поднебесная активно наращивает свои экономические и технологические «муску­лы», чтобы занять лидирующие позиции в мире. Между тем как США уже не имеют явно выраженного технологического лидерства. Некоторые другие страны (в первую очередь все тот же Китай) догоняют их в сфере высо­ких технологий — то есть той самой сфере, которая определяет приоритеты грядущего VI уклада и в перспективе будет использо­ваться для военных нужд. Поэтому амери­канские «ястребы» говорят, что на решение «проблемы Китая» у них есть максимум 5 лет.

— Решение проблемы — это военный конфликт?

— У Америки, чтобы разгрести навис­шую над ней массу глобальных проблем, есть лишь два возможных стратегических хода: война и экспорт нестабильности. Смею утверждать: нанося нынешний удар по эко­номике Украины и России, США на самом деле пытается ударить по Китаю.

— В вашем списке главных действу­ющих лиц современной геополитики нет России…

— Давайте взглянем на экономический потенциал нашей страны. Если в советские времена он составлял 60% от ВВП США, то сейчас — всего лишь 6%. В военном плане (если вынести за скобки ядерные силы) по обычному вооружению, согласно оценкам экспертов Академии военных наук, потен­циал России относится к потенциалу блока НАТО как 1:60. То есть Россия, как ни горько это констатировать, сейчас не является уже субъектом мировой политики, а всего лишь ее объект. В этом сложность для нас: стра­на должна быть готова ко многим сценариям развития событий. В такой ситуации у госу­дарства должна быть не стратегия тигра, которого все боятся, а стратегия скунса, с которым лучше не связываться.

Поэтому очень важно, если мы хотим, чтобы Россию в конце концов не растащили на куски, искать друзей и союзников. Тут в первую очередь можно говорить об Индии и Бразилии. Развивающееся сотрудничество с ними в рамках проекта БРИКС — этот реаль­ный шанс, что в мировой шахматной партии начала XXI века появится еще один, четвер­тый субъект-игрок.

— Что же остается в сухом остатке по итогам нашего разговора?

— А в сухом остатке — вот что. Действи­тельно, существуют объективные предпо­сылки того, что человечество будет втянуто в глобальный военный конфликт. Но тем не менее есть возможность этого избежать и пойти «обходным путем» — хотя он и более долгий. Что бы ни творилось в мире, однако ключ к спасению от Третьей мировой — в на­ших собственных руках. Сейчас важно осо­знать сложность существующей ситуации и включить человеческий «предохранитель». Мы сами творцы своего счастья. Или несча­стья.

Александр ДОБРОВОЛЬСКИЙ.