Газета "Кишиневские новости"

За раскрутку евро США могут наказать не по-детски

Французские политики и бизнесмены недавно выступили против гегемонии доллара в мировой финансовой системе. Произошло это после того, как крупный банк Франции BNP Paribas вынужден был выплатить штраф в размере $8,9 млрд за нарушение финансовых санкций, объявленных США. Министр финансов Франции Мишель Сапен заявил, что европейские правительства должны увеличить использование евро в международных расчетах, и ему непонятно, почему европейцы покупают самолеты и нефть за доллары. «Это действительно необходимо? — спрашивает министр и сам отвечает: — Я так не думаю!» Чем это может грозить строптивым французам?

На первый-второй рассчитайся!

После Великой депрессии (американ­ского кризиса 1929–1933 годов) в США была объявлена государственная монополия на все операции с золотом: гражданам и част­ным предприятиям было запрещено его при­обретать и иметь.

Более того, была установлена фиксиро­ванная цена на этот металл — 35 долларов за тройскую унцию. Она продержалась 40 лет. Хотя появилась несколько странно. Дело в том, что первый доклад своего министра экономики президент Рузвельт выслушивал еще лежа в постели — в это время и в таком положении в его голову, очевидно, приходи­ли наиболее ценные идеи. Тогда он и устано­вил цену золота для всего мира.

70 лет назад, в июле 1944 года, деле­гации 44 стран собрались в американском городке Бреттон-Вудс на Международную финансовую конференцию. Где приняли По­ложение о Международном валютном фонде и создали новую мировую валютную систе­му. Было предложено два проекта. Один из них разработал знаменитый английский экономист Джон Кейнс, но победил план его американского коллеги — заместителя министра финансов США Гарри Декстера Уайта, фактически организатора конферен­ции. Этот проект предоставил США исклю­чительное право вето на любое решение, принимаемое МВФ или же Всемирным бан­ком. Он как раз и опирался на придуманный Рузвельтом золотой стандарт.

Доллар стал резервной валютой. Было провозглашено, что национальная валюта США нисколько не хуже золота. В знамени­том Форт-Ноксе к 1949 году хранилось 21,8 тыс. тонн золота, принадлежавших США. Там также предпочитали держать свое золото центральные банки ряда европейских стран (в том числе и Германии, которое немцы безуспешно стараются вернуть на родину). Это еще 9,3 тыс. тонн. Сюда его свозили во время войны для безопасности. Это состав­ляло примерно 75% всего мирового золота. Торговля золотом проводилась только на межгосударственном уровне, по установ­ленной США цене, только на доллары.

С тех пор если каким-то коммерческим структурам как-то и удавалось оперировать золотом, то только подпольно. Например, так, как в Индии: золото в кожаных мешках привязывалось к бакену в одном из заливов, покупатели в назначенное время приплыва­ли и, забрав товар, привязывали мешок с долларами.

Американцы искусственно держали курс, и всякий раз, когда цена на золото на­чинала подниматься вверх, загружали бом­бардировщик Б-29 золотом и отправляли его в Лондон, в Банк Англии, через который и проводили интервенцию.

Многие восстановившиеся после войны страны данная система раздражала. И от Дубая до Индии потянулся контрабандный след. В нем участвовали и арабские шейхи, самозабвенно любящие золото, и обладаю­щие одной из лучших ювелирных промыш­ленностей итальянцы. Все они нелегально решали свои проблемы. Появилось много черных и полулегальных рынков золота. На­пример, в Индии, где невеста, не украшен­ная золотыми украшениями, — позор рода.

Система постепенно расшатывалась, «подкопы» под золотой стандарт стали про­исходить все чаще.

28 февраля 1957 года советские бан­ки за границей — Моснарбанк и Евробанк, — уходя от американских санкций, начали самостоятельно использовать доллар в Ев­ропе, создав так называемый евродоллар.

Весной 1965 года Шарль де Голль предъявил большое количество долларов, накопленных Центральным банком Фран­ции, и потребовал обменять их на золото, что правительство США ранее обязалось делать неукоснительно. Себе французы оставляли долларовые запасы только на уровне «рабо­чих остатков». Все это не укрепляло доллар. Вскоре американцам пришлось частично от­казаться от стандарта и обязательного об­мена доллара на желтый металл.

В 1968 году рынок золота был разде­лен. Государственным валютным органам разрешалось торговать между собой только по прежней, официальной цене золота — 35 долларов за унцию, тогда как купля-продажа на свободных рынках была запрещена, кро­ме реализации новой добычи золотопроиз­водящими странами. Частные же рынки уже могли работать, но только с частновладель­ческой клиентурой, и цены на них могли ко­лебаться как угодно. Это был раскол рынка на две не сообщающиеся между собой сфе­ры. Образовался «двухъярусный рынок».

А вот СССР мог работать как произво­дитель и на частном рынке, так как, участвуя в конференции 1944 года, подписав ее доку­менты, не ратифицировал Бреттон-Вудское соглашение и не вступил в МВФ.

Позже дважды — в 1971 и в 1973 годах — США вынуждены были снижать золотое содержание доллара, то есть фактически проводя его девальвацию. Тогда США отка­зались от размена своей валюты на золото. Бреттон-Вудская система рухнула оконча­тельно, в мире воцарилась Ямайская валют­ная система.

Когда галльский петух клюнет

4 февраля 1965 года президент Фран­ции Шарль де Голль в ходе своей знамени­той пресс-конференции высказался за воз­вращение к «чистому» золотому стандарту. В США не посчитали нужным прислушаться к предложениям коллеги. Французы тогда же предложили создать коллективную резерв­ную валюту, приравненную к золоту. Идею поддержали многие страны.

Говорят, на генерала сильно влиял его экономический советник Жан Рюэфф. Суще­ствует легенда и об анекдоте, повлиявшем на решения де Голля. «На аукционе прода­ется картина известного художника. Араб предлагает за нее эквивалент нефтью, не­мец — сталью, русский — золотом, однако картина достается американцу за пачку сто­долларовых банкнот. Стоимость льна и бу­маги, потраченных на одну стодолларовую банкноту, 3 цента! Вот и считайте, во что обо­шелся американцу шедевр».

Итак, Франция потребовала обменять хранящиеся у нее 750 миллионов долларов на 825 тонн золота. И якобы даже добилась этого. Более того, вслед за Францией о та­ком же желании заявили Германия, Канада, Япония и другие страны.

Некоторые эксперты считают это апо­крифом, то есть маловероятной историей. И действительно, в 1967 году Жак Рюэфф за­метил: «Лучше предложить лысому человеку причесаться, чем потребовать долги с США. Причесывать нечего».

Подтверждает сомнение, в частности, то, что Франция и в предшествующие годы активно накапливала золотовалютный ре­зерв, и преимущественно в золоте. С 1949 по 1965 год золотой запас Франции увели­чился с 0,5 т до 4,2 т.

В 1961 году золотые резервы США со­ставляли 22,9 млрд долларов. К 1965 году из США было вывезено золота на 10 млрд, и они осели в основном в хранилищах цен­тральных банков Европы.

В 1965 году президент Джонсон объ­явил о программе ограничения вывоза ка­питала из страны. Пока добровольной. Од­нако в 1968 году золота в США оставалось уже только на 10,9 млрд долларов. И тогда Джонсон объявляет прямые ограничения на «инвестиции за пределами США». Но па­дающий доллар уже было не остановить. В марте 1968 года за 1 унцию золота уже дают 40 долларов. Тогда золото просто хлынуло из США в Европу.

Бреттон-Вудская система держалась только на честном слове руководителя ФРС Билла Мартина.

Удалось ли де Голлю провести самую крупную обменную операцию или он только напугал союзников, но Джонсон затаил на него обиду и обещал серьезные проблемы. Франция же 21 февраля 1966 года официаль­но заявила о выходе из военной организации НАТО, эвакуировала с территории Франции штаб-квартиру НАТО, ликвидировала все 189 натовских баз на своей территории и указала вывести 35 тысяч натовских солдат.

Еще раньше, в январе 1963 года, гене­рал отказался создавать «многосторонние ядерные силы» под командованием Пента­гона.

Так издеваться над американцами еще никто не смел!

Весенние всходы

В 1967 году во Франции в движение при­ходят рабочие и фермеры. Пока это единич­ные демонстрации, но уже перерастающие в первые уличные бои с полицией. Вскоре в одном из полицейских отчетов говорится, что фермеры «многочисленны, агрессивны, организованы и вооружены различными ору­диями: винтами, булыжниками, железными обломками, бутылками и камнями».

В январе 1968 года происходят первые незначительные конфликты между студента­ми и правительством. Учащиеся возмущены скверными условиями обучения и автори­тарноым режимом в университетах (в част­ности, им не нравится запрет на общение между студентами и студентками вне учебы, а именно: посещения общежитий граждана­ми другого пола).

22 марта 1968 года полторы сотни сту­дентов университета Нантера занимают здание администрации. Их в Париже под­держивают студенты старейшего универси­тета Сорбонны.

В мае приходит в движение и большин­ство других университетов, тем более что полиция действует крайне жестоко. Появ­ляются первые баррикады, первые раненые, сотни арестованных. Впервые с 1944 года баррикады строятся в Париже. Всеобщая эйфория, парижане прячут раненых в своих домах, демонстрантов снабжают продукта­ми и радиоприемниками, бурно аплодиру­ют их активным действиям против стражей порядка с балконов. Опрос общественного мнения отмечает, что 80% населения Пари­жа поддерживает бунтующих студентов.

Горят покрышки и автомобили. К бузе подключаются учащиеся средних школ.

Один из лидеров компартии Франции Жорж Марше называет студентов «псевдо­революционерами» и обвиняет в потакании «провокаторам-фашистам». Но ни коммуни­сты, ни социалисты ничего не предлагают и не пользуются моментом.

Тем временем в студенческом Латин­ском квартале на баррикадах уже десятки тысяч людей, при штурме используется слезоточивый газ. По радио рассказывают о зверствах полиции. Множество свидетельств — «сам видел». Вот только одна цитата: «Мо­стовые разворочены. Рю Ройе-Коллар <…> выглядит, как после бомбежки. Сожженные автомобили — безобразные, серо-черные. Это маленькие машины из тех, что нетрудно поднять, толкать руками. Не такие, как у бо­гатых. Говорят, даже автовладельцы не жа­ловались — ведь они наблюдали за атакой полиции из своих окон».

13 мая начинается всеобщая стачка, не контролируемая ни профсоюзами, ни поли­тическими партиями. Вскоре остановятся фабрики и заводы, учреждения, универси­теты и школы, транспорт. Бастующих под­держивает французская творческая интел­лигенция.

В забастовке участвует от 7 до 10 мил­лионов рабочих. Что им было нужно — ска­зать несложно. Естественно, заработную плату выше, рабочий день — короче… «Ты­сячу франков — не меньше; 40 часов — не больше!»

24 мая де Голль заявляет, что, так как лидеры партий не могут найти выход из сло­жившегося кризиса и предложить что-либо внятное, то надо провести референдум. Однако никому, в том числе и самым шум­ным реформистам — социалистам Мендес-Франсу и Миттерану, волеизъявление наро­да не было нужно.

Правительство президента де Голля вы­нуждают уйти в отставку. Однако де Голль еще почти год сопротивляется и уходит в от­ставку только 28 апреля 1969 года. А 9 ноя­бря 1970 года у него остановится сердце.

Являются ли грабли главным орудием истории?

Имеют ли эти древние для многих чита­телей события какую-то актуальность — ре­шать самим читателям.

Но стоило директору-распорядителю Международного валютного фонда Домини­ку Стросс-Кану проявить самостоятельность и выступить в 2011 году на ежегодном засе­дании МВФ и Всемирного банка с речью, в которой он бросил вызов существующей ми­ровой политической и экономической систе­ме, как этот солидный муж (кстати, масон) оказывается насильником и аморальным типом. А усомнился он, в частности, в дей­ственности «Вашингтонского консенсуса» — экономической модели, которую в начале 1990-х годов настойчиво прививали в России и на Украине. Крупный финансист сказал, что этот механизм «с его упрощенными эко­номическими представлениями и рецептами рухнул во время кризиса мировой экономики и остался позади».

Была с Стросс-Каном еще какая-то странная история, связанная с американ­ским золотом. То есть опять этот желтый металл влияет на судьбы самых важных лю­дей.

А вот и Германия, продолжающая хра­нить часть золотого запаса страны в США, пытается его вернуть, и безрезультатно. Берлин не может даже провести ревизию своих запасов драгоценного металла, нахо­дящегося в Нью-Йорке.

Россия со странами БРИКС создает альтернативу Международному валютному фонду, а значит, и доллару. Да и французы посягнули на самое святое.

Так будет ли новый Майдан? И где?..

Николай КРОТОВ.