Газета "Кишиневские новости"

Повторятся ли в Приднестровье крымские события? Как защитить русских в Кишиневе? Возможен ли крымский вариант в Гагаузии?

В лихие 90-е годы именно Дмитрий Дьяковвзрастил никому не извест­ных прежде Владимира Филата и Иона Стурзу, отважился на прямой конфликт с президентом Петром Лучинским, а затем в2005 году про­голосовал за то, чтобы Владимир Воронин был избран главой госу­дарства. Он, как никто другой, уме­ет отступать, чтобы в нужный момент оказаться победителем. Встреча в го­стиной «Московского комсомольца» в Молдове с почетным председателем Демократической партии Молдовы Дмитрием Дьяковым получилась не­простой. Многое, к сожалению, оста­лось за рамками газетной полосы. Со­беседник, следуя врачебной заповеди – не навреди, часто просил отдельные места беседы в материал не ставить.

Мы с пониманием отнеслись к быв­шему коллеге, работавшему в 80-е годы корреспондентом «Комсомоль­ской правды», заведующим бюро ТАСС в Румынии. Дмитрий Дьяков – один из ветеранов депутатского корпуса парла­мента, в прошлом спикер, ну и, конеч­но, создатель Демократической партии – известен умением находить выход из сложнейших политических коллизий. Его многие считают циничным и расчет­ливым политическим дельцом, готовым ради власти на любые, самые неверо­ятные кульбиты. Он же все свои непопу­лярные решения объясняет стремлени­ем изменить жизнь граждан к лучшему.

– Демократическая партия объе­динила немало неординарных лю­дей. Однако со временем многие покинули ее ряды. Хотели бы кого-нибудь из них вернуть?

– Я с бывшими однопартийцами поддерживаю нормальные отноше­ния. Этим летом, например, приезжал Владимир Солонарь. Мы несколько раз встречались, вместе обедали, раз­говаривали, размышляли. Невозможно удержать возле себя всех людей, с ко­торыми работал в 1996-м или 2000-м годах. Между прочим, пять премьеров на том или ином этапе были членами ДПМ, входили и в Национальный совет, и в Исполком партии. В списках Дем­партии значились Ион Чубук, Дмитрий Брагиш и Ион Стурза, Василий Тарлев и Владимир Филат. Конечно, лидеру по­литформирования обидно, когда уходят люди с потенциалом. Это случается по разным причинам. В ДПМ состояли и Георгий Дука и Михаил Камерзан. Когда Дмитрию Брагишу предложили должность премьера, я это только при­ветствовал. Притом понимал, дабы его поддержали ПКРМ и ХДНП, ему нужно было покинуть ряды Демпартии. Так что обиды на него у меня не было. Не могу припомнить, с кем мы так расстались, чтобы при встрече мне захотелось перейти на другую сторону улицы и не поздороваться.

– А есть ли в партии новички, от ко­торых хотелось бы избавиться? И мно­го ли потенциальных предателей?

– У Вас какая-то большевистская терминология. В партию приходят люди не потому, что у них схожие характеры или одинаковая длина носа. Да, вышла неприятность у нас с членами Демпар­тии в Комрате. Конечно, каждый регион имеет свои специфические особенно­сти, и их надо учитывать. В автономии, например, население больше настрое­но на сотрудничество с Востоком. Од­нако местные политики там бросаются из крайности в крайность. Кроме того, в Гагаузии активизировалась конкурен­ция на региональном уровне. Михаил Формузал почувствовал, что на теме референдума сможет набрать бонусы для себя и своей партии. ПКРМ тоже на­кануне выборов переориентировалась с ЕС на ТС. Заморочили людям головы. А там далеко не все так однозначно. Мы в партии считаем, что Таможенный союз сегодня – это уже не актуально. Респу­блика не может в начале года двигаться в Европу, а под занавес – в Азию. Имен­но поэтому в непростом диалоге с лиде­рами Комратского отделения ДПМ мы в конечном итоге пришли к взаимопони­манию. Для нас неприемлем принцип: кто не с нами, тот против нас.

– Однако в 2007 году, в парламен­те вы заявляли, что Филат ходит с «мешком денег» и перекупает во вновь созданную ЛДПМ членов дру­гих партий. С тех пор в ДПМ, похоже, появился свой мешок денег для по­купки сторонников?

– В определенном смысле это было образное выражение. Я ведь не пой­мал его за руку. Филат пошел на мест­ные выборы в 2007 года как кандидат в мэры Кишинева, чтобы раскрутить себя и свой новый проект. Изначально я все понимал, но не хотел первым начинать процедуру «развода». Нечто подобное реализовал в 2011 году и Игорь Додон. В политике такое бывает: чему быть, того не миновать. Противиться таким процессам нет смысла. Сейчас много разговоров о том, будто депутаты поку­паются и продаются. Называются неве­роятные суммы: от миллиона до десяти. Даже по телевизору показывают какие-то деньги, предназначенные якобы для подкупа законодателей. Звучат какие-то фамилии. Все это очень неприятно. Воз­можно, кто-то покидает партию за день­ги, но кто-то делает это и по идейным соображениям. Важно, чтобы любые обвинения были доказуемыми. Тогда я был зол на Филата, как сегодня Воронин на тех, кто оставил ряды ПКРМ. Чтобы насолить ушедшим, он и говорит, будто те брали миллионы. Впрочем, убежден, вокруг «политического туризма», как яв­ления, надо сформировать атмосферу абсолютного неприятия.

– Некоторые политики утвержда­ют, будто Москва давит на политиков проевропейской направленности. У Вас квартира в Первопрестольной, друзья. Ощущали на себе с их сторо­ны попытки влияния?

– Глупости все это. Многие, начиная с Юрия Рошки, обвиняли меня в том, что я пророссийский политик. В определен­ные годы говорили, будто Дьяков – аме­риканский агент. Любят у нас все пере­ворачивать с ног на голову и обратно. Я действительно убежден, что мы должны с Россией очень плотно общаться. Это обусловлено нашей общей историей. Да, у меня в Москве очень много друзей, мы встречаемся, обсуждаем вопросы политики. В свое время тесно общался с тем же Дмитрием Рогозиным. Я никог­да не был ни оголтелым антирумыном, ни наоборот – антирусским. Очень рад, что не взял за всю свою жизнь ни ру­бля, ни лея, ни доллара на поддержку партии. Этим тоже горжусь.

– Будучи корреспондентом ТАСС, Вы наблюдали румынскую револю­цию 1989 года изнутри. У нее есть об­щие черты с нынешней украинской?

– С большой натяжкой. В Румынии был иной исторический контекст. Со­бытия в Киеве находятся в другой пло­скости и преподносят нам всем урок. Особенно политикам из стран СНГ. Во многих столицах развалившегося СССР руководители обустраивают себе ро­скошные дворцы, а народ живет в бед­ности. Наша молдавская проблема иная, это слабость власти, постоянная грызня внутри нее. У нас не уровень богатства зашкаливает, а бедности. Вы­нужден констатировать: по статистике мы как бы идем вперед, а конкретный человек этого на себе не чувствует. Я вот езжу к себе в село. Возле нашего дома недавно два других пустовали, а теперь уже около десяти. Конечно это тревожит. Виноваты сами, настроили внутренние баррикады за последние лет двадцать, а теперь еще и тратим­ся на их содержание. Кто-то постоянно призывает бороться с Румынией, кто-то – с Россией. Невозможно в Республике Молдова иметь антирумынское прави­тельство и при этом сохранять в стра­не мир. Невозможно и антироссийское правительство – благополучия не будет. Надо создать в Молдове такую атмос­феру, чтобы люди всех националь­ностей чувствовали себя достойными гражданами этой страны.

– Существует ли вариант появ­ления в Молдове своего Крыма, а точнее даже двух – Приднестровья и Гагаузии?

– Много на данную тему разговоров. Мы должны сделать все, чтобы этого не произошло. Не исключаю возможности того, что есть у нас «герои», желающие таким образом «войти в историю», да еще на этом и что-то заработать. Бу­дет большой трагедией, если конфликт между Россией и Украиной затянет­ся на долгие годы. Защищать русских надо по всему миру, однако для этого совсем не обязательно использовать армию. Превратить Приднестровье в Крым невозможно. К тому же русских в Кишиневе больше, чем во всем Ле­вобережье. Их тоже нужно защищать? А как обосновать крымский вариант в Гагаузии? Думаю, и сами гагаузы хотят жить в единой Молдове. Нам всем надо просто остановиться и успокоиться. В этой области лучше воздержаться от экспериментов. При том необходимо найти верный тон общения с Москвой. Конечно, и она должна по-иному подхо­дить к странам бывшего Союза.

– Нужно ли было Лянкэ, в таком случае, ехать в Киев? Власть там временная, до 25 мая. Может, стои­ло совершать визит ближе к лету – и толку больше, и в Москве так косо не смотрели бы?

– Если посмотреть со стороны Мо­сквы, то, возможно, Лянкэ поспешил. С другой стороны, мы с Украиной товари­щи по несчастью: у нас общая грани­ца, куча проблем с энергоснабжением, транспортом, всего не перечислишь. Да, у Киева сейчас свои трудности, несрав­нимые по масштабам с нашими. Одна­ко от этого проблемы двустороннего характера для Молдовы не становятся менее болезненными. Например, еще при прежней власти было принято ре­шение о передаче одной из украинских фирм линии высоковольтной передачи на юге нашей страны. Сейчас мы можем ее потерять. Валериу Лазэр поехал в Киев решать этот вопрос, затягивать его никак нельзя. Знаю, что господин Лянкэ намеревался посетить Москву. Пытался договориться с Медведевым. Не полу­чилось или не пригласили. Если бы он поехал туда, это расценивалось бы как предательство в отношении Украины? Ересь. Если в Кремле скажут: «Приез­жайте, мы готовы вас принять через не­делю», Лянкэ, не сомневаюсь, поедет, во всяком случае, я ему посоветовал бы ехать. Надо встречаться, говорить, обсуждать все проблемы.

– Не так давно Марк Ткачук в соци­альных сетях написал, что приложит максимум усилий для уничтожения Демократической партии. С другой стороны, Владимир Воронин на про­шлой неделе называл вас среди воз­можных союзников после парламент­ских выборов. Как Вы объясняете подобного рода разнобой?

– Это журналисты должны оценивать. Я не знаю, что там у них происходит. При этом уверен: ни одна партия не должна хлопать дверью, закрывать ее оконча­тельно. Наверное, в тот день у Марка Евгеньевича было какое-то особое на­строение. В свою очередь, Владимир Николаевич, надо полагать, посмотрел на вопрос более прагматично. Мы тоже готовимся к выборам, собираемся по­лучить в парламенте большинство и не создавать ни с кем коалиции. Хочется работать, руководствуясь исключитель­но программой собственной партии. Вот люди говорят: «Вы обещали то-то и то-то, но не выполнили». А как все про­граммные положения реализовать, если у тебя всего пятнадцать мандатов? Так что дождемся 30 ноября, дня парламент­ских выборов, а потом посмотрим.

– Вы уже, наверняка, не раз про­считывали, чем закончатся предсто­ящие парламентские выборы. Поде­литесь прогнозами?

– Опрометчиво называть какие-то цифры в марте. Все будут бороться за наилучший результат. Естественно, каждая партия из Коалиции постара­ется получить большинство. Никого не хочу обижать, но между парламент­скими и внепарламентскими партиями очень большой разрыв. У последних мало шансов попасть в законодатель­ный орган. Скорее всего, набор полит­формирований не изменится. В пред­выборные блоки, в наших конкретных условиях, я не очень-то верю. У нас в ДПМ в этом плане есть печальный опыт. Полагаю, что каждая партия пойдет на выборы самостоятельно.

Александр ТОКАРСКИЙ.