Газета "Кишиневские новости"

Перерастет ли «холодный мир» в новую «холодную войну»?

«Хорошо смеется тот, кто смеется последним» — на фоне мощного «состязания воли» между Росси­ей и Западом из-за Крыма и Украи­ны это высказывание шекспиров­ского Отелло стоит несколько переиначить. Хорошо смеется тот, кто смеется после санкций, через год после санкций, через пять лет после санкций — вот как «звучит Шекспир» в России в марте 2014 года.

Отгадайте загадку, какого именно числа государственный секретарь США произнес по поводу России следующие «пламенные вирши»:

«Наша стратегическая цель сейчас со­стоит в том, чтобы ясно заявить лидерам Рос­сии: их выбор ставит Россию на путь, ведущий в одну сторону — к самоизоляции и между­народной незначительности. Российские ли­деры уже видят проблеск того, каким может быть будущее, если они будут упорствовать в своем агрессивном поведении. Это не толь­ко боль, которую они причиняют другим, но и болезненная цена, которую они налагают на саму Россию».

Бьюсь об заклад, что загадку вы не от­гадали. То, что я процитировал, это не Джон Керри в марте 2014 года. Это Кондолиза Райс в сентябре 2008 года — несколько не­дель спустя после войны РФ и Грузии из-за Южной Осетии. Но то, что казалось началом новой «холодной войны», оказалось кратким эпизодом «холодного мира». Через несколько месяцев новый президент Барак Обама начал курс на «перезагрузку» отношений Америки с Москвой.

Что ждет Россию впереди — после новой вспышки западных эмоций по поводу «агрес­сивного поведения» Кремля? Выльется ли все в пустые угрозы, как в 2008 году? Или на этот раз Запад постарается всерьез испоганить жизнь России?

Первый раунд американских санкций против РФ — с «чудовищными репрессивны­ми мерами» против депутата Мизулиной и се­натора Клишаса — можно было воспринимать исключительно как повод для гомерического хохота.

Но вот на днях клиенты нескольких бан­ков, которым международные платежные си­стемы заблокировали кредитные и дебетовые карточки, наверняка уже не смеются. Не уве­рен, что смешно и всем деятелям из окруже­ния Владимира Путина, которые угодили во второй американский «черный список».

Профессиональным политикам, которые не имеют прямого отношения к международ­ным финансовым потокам, все не просто по барабану. Для них «наказание» от Барака Обамы — этого своего рода «орден чести», справка о том, что они «служат российскому государству, не щадя живота своего».

Заявив о своей готовности открыть счет в попавшем под санкции банке «Россия», Владимир Путин, с моей точки зрения, поло­жил начало новой моде среди политиков. Не удивлюсь, что вскоре кто-то из них позвонит в Госдепартамент и гневно поинтересуется: «А меня вы почему не включили в «черный спи­сок», изверги? Записывайте, я, российский слуга народа имярек, специально для вас громко произношу: «Крым был, есть и будет нашим!» Записали? Ну, бывайте!»

Но вот крупным деятелям российского бизнеса — включая и тех, кто еще не попал под санкции, — скорее всего, не по себе. Америка в сфере международных финансов может очень и очень многое.

Однако «очень и очень многое» — это конкретно сколько? Сумеет ли Барак Обама «залезть в кошелек» к рядовому россияни­ну? Краткий ответ на все эти вопросы, с моей точки зрения, звучит так: никто пока точно не знает. Любознательные дети любят ставить в тупик взрослых: «Кто победит, если кит сой­дется в поединке со слоном?» То, что мы сей­час имеем, — это вопросик из той же серии.

Для начала неясно вот что: действительно ли Обама разъярен и жаждет «стереть путин­скую Россию в порошок» или он просто стара­тельно изображает, что «вот-вот произойдет страшное»?

Не вводить санкции против РФ Обама не может. Для него это равносильно потере лица. Президента США тут же сотрут в порошок его внутриполитические противники: как же так, мистер Обама? Путин «проглотил» Крым, а вы ему даже пальчиком не погрозили? И кто вы, спрашивается, после этого — слабак и полное ничтожество? Поэтому глава Америки просто вынужден изрыгать угрозы, вводить санкции и напускать тумана, из-за которого сложно разобраться: идет ли речь о «санкциях для галочки» или чем-то более серьезном?

Рассмотрим второй вариант — или, вер­нее, попытаемся это сделать. Почему только попытаемся? Потому что мы сразу утыкаемся в новую серию вопросов. Мировая экономика сродни природной стихии. Часть принципов, по которым функционирует природная сти­хия, человек понимает. Но о другой части он может только догадываться.

Например, глобальный экономический кризис 2008 года застал врасплох не только обывателей, но и мировых финансовых бос­сов. Есть ли у Запада возможности в деле «наказания» России руководствоваться прин­ципом «Мы за ценой не постоим», не стреляя себе при этом в левую ногу? Я подозреваю, что ответ на этот вопрос тоже относится к сфере либо вообще непросчитываемого, либо просчитываемого очень тяжело и очень не быстро.

Конечно, в международной практике были случаи введения жестких экономических санкций против крупных стран — Ирака во времена Саддама Хусейна или Ирана наших дней. Но даже роль такой солидной державы, как Иран, в мировом хозяйстве все-таки несо­поставима с ролью России. Она, если кто за­был, шестая по объему экономика мира, если считать по паритету покупательной способно­сти, и восьмая, если считать по номинальному объему ВВП. Выяснить, можно ли повредить такой экономике, не вредя при этом самому себе, Запад сможет только опытным путем.

Что тем временем делать России? Мне кажется, что ключевое слово на данный мо­мент — это «деэскалация». Москва в крым­ском вопросе уже выиграла все, что она могла выиграть.

После драки кулаками не машут — если ты, конечно, не хочешь новой драки. Поэтому я вполне понимаю миролюбивость Путина, заявившего во время заседания Совета Безо­пасности по поводу сотрудничества России— НАТО: «Это сотрудничество надо продолжать, несмотря на то что партнеры из НАТО соби­раются заморозить наше взаимодействие… Прошу вас здесь ничего не прекращать».

Бывает моменты, когда на международ­ной сцене надо солировать. А бывают момен­ты, когда на ней надо просто держать удар.

Михаил РОСТОВСКИЙ.