Газета "Кишиневские новости"

Известный специалист по экономике регионов рассказала о том, как они живут

Региональные выборы 9 сентября преподнесли сюрприз: в кои-то веки сразу в 4 субъектах РФ согласованные и поддержанные Кремлем кандидаты не смогли избраться в первом туре. И проиграли — стыдно признаться! — тоже согласованным кандидатам от КПРФ и ЛДПР, кандидатам, которые серьезной угрозы представлять, казалось, не могли по определению. Мы решили поговорить о том, что происходит в нашей огромной и такой разной стране, с доктором географических наук, директором региональной программы Независимого института социальной политики Натальей ЗУБАРЕВИЧ.

— С одной стороны, из 23 субъектов РФ на выборах глав регионов «не по плану» все пошло лишь в четырех. Но с другой стороны, избиратели проявили странную настойчивость и во вторых турах там, где они были назначены, что привело к отставкам действовавших глав регионов. Экономика виновата, или что-то другое?
— К сожалению, какой-то интерес к экономике регионов возникает у нас только в связи с политическими событиями. Люди начинают удивляться: с чего это так засуетился Кремль, что это так много губернаторов меняют и что это у нас вдруг кто-то оказался неизбираемым… Хотя общая логика развития процессов абсолютно понятна: жизнь лучше не становится, за 4 года кризиса реальные доходы населения упали на 11%, плюс повышение пенсионного возраста — и все, фон создан. Прежней стабильности, скорее всего, не будет. Недовольство свое людям показать хочется, но на президента катить бочку еще страшновато. Были бы сейчас выборы в Думу — недовольство бы проявилось там.
— Выборы в Думу в 2021 году. Тоже будет интересно?
— Давайте доживем сначала — никто не знает, что будет в 2021 году. Но дорого яичко к Христову дню: сейчас проходили губернаторские выборы, и все проявилось на них. Слаженная схема, которую технократическая Администрация Президента изобрела, чтобы автоматизировать процесс замены губернаторов, готовя, отбирая и «парашютируя» их в регионы, сначала вроде бы работала как по маслу. В прошлом сентябре Единый день голосования прошел для власти абсолютно успешно (в 2017 году избиралось населением 16 глав регионов, все победили в первом туре. — Авт.). И хотя нынешний облом связан, как мы уже говорили, не только с методами рассадки глав регионов, но отчасти и с ними тоже.
— В Приморье, где не смог выиграть в первом туре назначенный врио губернатора осенью 2017 года и публично поддержанный президентом Андрей Тарасенко?
— Да. Но в ответ «парашютирование» пошло ускоренными темпами. (С конца сентября в отставку отправились еще 9 губернаторов, и это не считая не выигравших выборы. — Авт.) Видимо, Администрация Президента по-прежнему считает, что лучший способ управления — это направить в регион человека, проверенного в федеральных структурах. Не секрет, что для многих из назначенцев 5 лет губернаторского срока — временная работа, когда они должны продемонстрировать свою эффективность, чтобы потом продолжить карьеру на федеральном уровне. К тому же через пять лет их все равно наверняка придется менять, потому что население фигу в кармане может продемонстрировать еще раз. На мой взгляд, такой подход не просто не имеет ничего общего с федерализмом, это антифедерализм. Да, выращивать региональную элиту долго и неинтересно, а зачистки, санации и переформатирования в короткую работают, позволяют удерживать контроль над регионами. Но в длинную такие методы работать не будут, и вам вечно будут нужны новые молодые лидеры.
— А разве проблема найти новых молодых лидеров?
— Возможно, и нет, но только качество управления на местах не может стать лучше с людьми, многие из которых не знают специфики региона. И это ключевой момент: назначения чужих делают региональные элиты, грубо говоря, «отстоем», потому что закрывают выход наверх. А если еще «парашютист» окажется некомпетентный, не умеющий договариваться, он очень быстро входит в конфликт с группами влияния в регионе, что тоже развитию не способствует.
— То есть если мы хотим обеспечить нормальное развитие регионов, правильнее было бы выращивать губернаторов на местах?
— Нужны отбор и какая-то система подготовки и обучения, а не рассадка в соответствии с договоренностями федеральных групп влияния. Беда в том, что регионы во всем этом интересном действии по факту не участвуют, они опущены до уровня полянки, на которую совершит посадку «парашют». Администрация Президента тем самым полностью вырубает лес, который своим шумом давал сигнал наверх о том, что что-то не так. Неинтересен этот сигнал, неинтересны люди, которые будут отстаивать судьбу своего региона.
— Потому что задача — день простоять и ночь продержаться?
— Что вы, в Кремле нет таких алармистских ощущений! Система работает, все управляемо. Просто так им проще и удобнее. Но к формированию выросшей снизу и постепенно набирающей опыта, имеющей корни и региональные интересы элиты это не имеет никакого отношения.
— Разве когда-нибудь в постсоветский период нормальный процесс формирования местной элиты в России шел?
— Конечно, шел! В нем еще было много чего советского, потому что сидели-то на регионах вторые секретари обкомов или председатели крайисполкомов, но в разных региональных группах появлялись вертикальные лифты. Да, было очень много кланового феодализма, но этот феодализм все-таки выталкивал наверх более конкурентоспособные фигуры. Боролись группы интересов, ситуация, когда один бабай все контролирует, была далеко не везде, и люди формировались в этой политической и экономической борьбе. У них было порой очень узкое, местечковое сознание, но они понимали, что происходит в регионе, а не бездумно выполняли бюрократические распоряжения по оптимизации бюджета или президентские указы.
Переплюнуть СССР
— В качестве аргументов в пользу «парашютистов» часто говорят, что они будто бы менее подвержены коррупции, потому что не встроены в местные расклады, и еще — что они могут потушить конфликты групп влияния в регионах именно потому, что они чужие.
— Есть две крайности — закрытые региональные элиты с полуфеодальным разделением зон влияния или чужие для региона «парашютисты», порой без необходимых навыков управления и с политикой временщика, выполняющего указания центра. Как обычно в России, федеральные власти, избавившись от одной крайности 1990-х, шарахнулись в другую. Причем коррупция существует в обоих случаях, она плохо лечится пересадками. А потушить внутриэлитные конфликты человеку со стороны, наверно, легче, но для этого нужно уметь договариваться.
— Администрация Президента в последние 2 года проводит замечательные курсы на базе РАНХиГС, где будущие губернаторы бросаются со скалы, плавают на байдарках… Это эффективный способ подготовки региональных управленцев?
— Учить людей надо, кто же спорит. Институциональная экономика, регионалистика, основы менеджмента, политический пиар — все это полезно для человека, который собирается чем-то управлять. Весь вопрос в балансе. Можно один раз прыгнуть со скалы, когда уже научили прилично разбираться в методах управления. Если так — пусть прыгают…
— То, что в любой момент сверху могут губернатора убрать, пусть и «по собственному желанию», влияет на других?
— Очень плохо влияет. Право убирать глав регионов центр начал активно использовать во времена раннего президента Медведева (Дмитрий Медведев был президентом России с 2008 по 2012 годы. — Авт.), когда проводили тотальную зачистку губернаторского корпуса, чтобы убрать тяжеловесов и полностью контролировать ситуацию, — тогда сменили 35 губернаторов.
— Опять чтобы было проще?
— Да, и это привело к дикому упрощению политической системы и почти тотальному контролю над ней. Сначала в межбюджетных отношениях выстроили систему жесткого контроля Минфина с помощью трансфертов (помощи), выделяемых регионам. От трансфертов почти не зависит только Москва, где своих доходов очень много, Ханты-Мансийский автономный округ, таких регионов меньше десятка. А теперь достроили и политическую часть. Хочу — посажу, хочу — уберу… Забыли базовый закон: ни в одной стране, никогда и нигде, интересы региона и интересы центра не могут совпадать полностью, поэтому оптимальное решение для развития — это компромисс, поиск баланса. Без этого либо центр сапогом свое продавливает, либо бароны региональные рвут куски у слабого центра, соревнуясь в лоббистских возможностях. Мы же и здесь после одной крайности 1990-х перешли в другую.
— То есть в Советский Союз?
— Что вы! Секретарь обкома был членом ЦК КПСС, и Политбюро реально было коллективным органом, если кто забыл. Мы Советский Союз уже переплюнули. Большая страна с торчащей в ней палкой вертикали. Не очень эстетическое зрелище — на этой палке все меньше листочков и веток, и засыхать она непременно будет, потому что законы экономики и развития политических структур никто не отменял.
Динозавр по имени «Россия»
— Экономическая дифференциация между регионами за последние 4 кризисных года усилилась или сократилась?
— Различия по валовому региональному продукту (ВРП) на душу населения, конечно, огромные. И выше всего этот показатель не в Москве, потому что в Москве людей много, а в Ненецком, Ямало-Ненецком округах и на Сахалине, потому что там нефти и газа много, а людей мало. Минимальный подушевой ВРП в Чечне и Ингушетии. Только сравнивать нужно правильно, с учетом ценовых различий в регионах, ведь на Севере цены намного выше и много вахтовиков, которые не учитываются в численности населения. Если считать корректно, максимальный и минимальный душевой ВРП богатых округов Тюменской области и Москвы, с одной стороны, и самых слаборазвитых республик, с другой, различается в 20–30 раз. Так что с экономической точки зрения мы сильно поляризированная страна, и ничего за последние годы не изменилось.
Но проблема не только в различиях «по краям». Россия выглядит как динозавр: маленькая голова (3–5 самых богатых регионов), длинный хвост (дюжина слаборазвитых национальных республик), средняя шея (10–12 относительно развитых регионов типа Татарстана, Красноярского края, Белгородской области)… А все остальное — огромное неповоротливое тело, нерасчленимая масса из двух третей территорий, которые не сильно различаются по уровню развития экономики. Это «середняки», конкурентных преимуществ у них немного, а при плохих институтах (правилах игры) они хуже реализуются.
— А если сравнивать по доходам населения? По данным Росстата, среднемесячная начисленная зарплата по экономике в целом в Тверской области в этом году — 26 559 рублей, а в соседних с ней Московской области и Москве — 51 252 рубля и 90 690 рублей соответственно. Почти пропасть.
— Есть две разные тенденции. Межрегиональное неравенство по доходам к 2016–2017 годам стало меньше по сравнению с началом нулевых. Причина понятна: когда пошли вверх цены на нефть, стали расти и трансферты, выделяемые менее развитым регионам. За счет роста трансфертов росли зарплаты бюджетникам, и скорость роста бюджетных зарплат в менее развитых регионах была выше, чем зарплат нефтяников и газовиков в ХМАО и на Ямале, ведь бизнес так быстро выплаты не повышал. Поэтому различия и уменьшились.
Но более важно, что за постсоветский период очень сильно выросли различия в доходах между разными группами населения как в целом по стране, так и внутри регионов. В 2010-х ситуация более-менее стабилизировалась, но неравенство очень велико: доходы 10% богатых (населения с самыми высокими доходами) в 16 раз выше, чем 10% бедных (населения с самыми низкими доходами). Россия теперь похожа на латиноамериканские страны по масштабам неравенства. Внутри регионов самое большое неравенство населения по доходу: в богатых субъектах РФ — в 17 раз, что вполне понятно.

Беседовала Марина ОЗЕРОВА.