Газета "Кишиневские новости"

Витреоретинальный хирург Татьяна АВАНЕСОВА: «Пациенты должны минимум раз в год проходить профосмотры у офтальмолога»

Многие пренебрегают регуляр­ными профосмотрами у офталь­молога. Кажется, если проблем нет, то и беспокоиться нечего. Однако такое легкомыслие чре­вато серьезными проблемами.

Например, мало кто замечает первые симптомы распростра­ненного среди пожилых людей т.н. идиопатического макуляр­ного разрыва. Однако, когда зрение серьезно падает, спасти его может лишь сложная опера­ция. Сегодня, к счастью, появи­лись новые технологии, которые дарят надежду таким пациен­там. Но проблема в том, что они малодоступны.

О том, как не проморгать (во всех смыслах) болезнь глаз и что де­лать, если ее диагностировали, рассказала витреоретинальный хирург офтальмологической клиники Татьяна АВАНЕСОВА.

— Татьяна Андреевна, что такое маку­лярный разрыв?

— Начнем с того, что такое макула. Из­вестно, что человеческий глаз состоит из трех оболочек: фиброзной, сосудистой и сетчатки. Изнутри глаз выстлан сетчаткой. Макулой на­зывается центральная зона сетчатки. Маку­ла отвечает за четкое и ясное зрение. Ино­гда случается так, что в центральном отделе сетчатки образуется отверстие или сквозной дефект — его и называют идиопатический макулярный разрыв (ИМР). Это заболевание приводит к существенному снижению цен­трального зрения, искажению изображения, к затруднению работы на близком расстоянии и чтению. Эта патология довольно распро­странена — она встречается в 1,7–3,3 случая на 1000 человек и чаще у женщин (в 72% слу­чаев), чем у мужчин. Риск его возникновения растет с возрастом, примерно после 40 лет. И если ИМР диагностируют на одном глазу, то, по современным данным, в 10–15% случаев разрыв может возникнуть и на втором глазу в течение ближайших пяти лет.

— Почему это происходит?

— Мы до конца не знаем точно природы этого заболевания. Но есть факторы риска. В первую очередь особое патологическое кре­пление стекловидного тела к сетчатке, пол, возраст (риску подвержены люди в основном старше 60 лет). При этом наследственность роли не играет.

— Каковы первые симптомы этой бо­лезни?

— Они бывают далеко не всегда. А если и бывают, не все их замечают. Нередко это яв­ляется находкой во время планового осмотра при исследовании глазного дна и проведении оптической когерентной томографии, кото­рую, увы, сейчас делают не во всех регионах и зачастую платно. Ведь приходится ждать очереди на исследование, которая порой растягивается на месяцы, а пациентам нужна помощь срочно.

Когда имеется разрыв ткани сетчатки в самом центре, пациенты часто ничего не замечают — ведь мы смотрим обоими гла­зами. Можно провести элементарный тест. Посмотрите на обычную плитку на стене, по­очередно закрывая глаза (у каждого офталь­молога есть специальный тест для этого, он называется тест Амслера). Если вы увидите, что линии становятся волнистыми, искрив­ленными, расплываются, нужно срочно об­ратиться к специалисту. На поздних стадиях искривления становятся видны, даже если не закрывать одного глаза; при чтении текста выпадает или «прыгает» часть букв. Кроме того, перед глазом появляется фиксирован­ное темное пятно. Оперативным лечением патологии сетчатки занимаются витреорети­нальные хирурги.

— Наверное, это редкие специали­сты?

— В 1990 годах было всего несколько специалистов на всю страну. Сегодня витре­оретинальных хирургов становится все боль­ше. Наши врачи получили возможность посе­щать конференции, посвященные вопросам витреоретинальной хирургии, стажироваться в ведущих институтах страны, обучаться за ру­бежом. Клиники закупают специальное обо­рудование, поэтому и специальность приоб­ретает распространение.

— ИМР лечится?

— Лечению на ранних стадиях (когда сте­кловидное тело лишь начало отслаиваться от сетчатки, тянет ее в центральной области, но до разрыва дело еще не дошло) помогает операция — витрэктомия, которая, относит­ся к классу высокотехнологичных. Делаются крохотные проколы в склере, а потом сте­кловидное тело удаляется вместе с пленкой, которая крепится к сетчатке и тянет ее. Такая операция предотвращает дальнейший раз­рыв. Конечно, для ее проведения требуется очень дорогостоящее оборудование, большая часть расходных материалов для которого производятся только за рубежом. При раз­рыве сетчатки такую операцию тоже делают, но чем больше разрыв, тем выше риск, что он может не закрыться.

— Что тогда может помочь?

— Сегодня существует несколько достой­ных методик, позволяющих помочь пациенту с таким серьезным заболеванием. Одной из них, эффективной и безопасной, является ис­пользование собственной плазмы пациента для закрытия макулярного отверстия. Впер­вые, три года назад, ее провел замдиректора по лечебной работе МНТК им С.Н.Федорова Дмитрий Олегович Шкворченко совместно с врачом-офтальмологом, аспирантом МНТК Евгенией Александровной Крупиной. Метод основан на применении аутологичной богатой тромбоцитами плазмы крови (БоТП). Суть: у пациента забирается в пробирку кровь из вены, центрифугируется, в результате чего получается плазма, обогащенная тромбоци­тами. Эту жидкость наносят на макулярное отверстие, и она формирует тромб, который стягивает края разрыва. Закрытия разрыва удается добиться в 100% случаев. Это показа­ла практика проведения таких операций у 152 пациентов в МНТК. Это очень внушительные результаты. Методику начали у нас постепен­но тиражировать. Дмитрий Олегович проводит показательные операции на конференциях по витреоретинальной хирургии с междуна­родным участием (они проходили в Москве, Сочи и Санкт-Петербурге). Дополнительные расходные материалы для выполнения такой операции небольшие. А лечебные свойства плазмы известны уже давно — ее применяют и в косметологии, челюстно-лицевой хирур­гии, в травматологии.

Екатерина ПИЧУГИНА.