Газета "Кишиневские новости"

Атмосфера российско-американских отношений в обозримом будущем станет еще более отравленной

Искали российских «агентов вли­яния», нашли вместо этого укра­инского. Первые решительные шаги специального прокурора США по расследованию «вме­шательства России» в амери­канскую политическую жизнь Роберта Мюллера вызвали в нашей стране шквал язвитель­ных комментариев. И повод для демонстрации чувства юмора у нас есть. Пригвожденный Мюл­лером к позорному столбу быв­ший соратник Трампа Пол Ма­нафорт — это человек, которого сам же специальный прокурор обвиняет в чем угодно, но только не в «порочащих связях с Крем­лем». Но те в Москве, кто радост­но объявил расследование Мюл­лера «фикцией», на мой взгляд, сильно поторопились.

Расследование Мюллера — это не фик­ция. Расследование Мюллера — это наби­рающий скорость паровой каток, который вполне может измельчить своими колесами то, что осталось от российско-американских отношений. Мы в России в своей массе очень мало знаем о некоторых очень важных нюан­сах американской политической истории по­следних десятилетий.

Поэтому пока мы не очень осознаем, с каким именно явлением мы столкнулись в виде расследования специального прокуро­ра Мюллера. Однако вскоре такое осознание непременно придет — и придет оно в самой неприятной форме из возможных.

Лет тринадцать тому назад во время сво­ей поездки в США я позволил себе в язвитель­ном тоне высказать американским экспертам свое не очень высокое мнение о политике, которая их страна проводит в Афганистане. Американские эксперты очень обиделись и попытались огрызнуться. Мне напомнили, что политика, которую в период пребывания в Афганистане своих войск проводил в этой стране Советский Союз, тоже была «не очень успешной». Тогда у меня не нашлось достой­ного ответа американцам. Такой ответ при­шел ко мне позже: «Вы не учитесь на наших ошибках. Вы, похоже, настроены повторить каждую из них!»

Какое отношение эта история имеет к расследованию специального прокурора Мюллера? На мой взгляд, самое прямое и не­посредственное. И я непременно постараюсь это доказать. Проявите только еще немного терпения. Западники при каждом удобном и неудобном случае обожают порассуждать о своей абсолютной победе над «советским монстром» в ходе «холодной войны». А вот о чем они говорят менее охотно: в современной западной политической действительности по­является все больше сходных черт с самыми непривлекательными особенностями совет­ского государственного строя.

Иногда эти «родимые пятна» советской политической системы можно заметить на Западе невооруженным глазом. Вам, на­пример, ничего не напоминает идущая сей­час полным ходом в США и Европе борьба с «сексуальными хищниками» из прошлого? Естественно, любое сексуальное насилие не­приемлемо и должно быть наказано. Но си­туации, когда уважаемые люди без всякого суда и следствия, только на основании ничем не подтвержденных обвинений вдруг превра­щаются в «изгоев общества», вызывает у меня стойкие ассоциации со сталинским периодом нашей истории. А иногда бывает так: стойких ассоциаций нет, а реальное сходство тем не менее налицо. Это относится, например, к самой концепции должности специального или, как его называли раньше, независимого прокурора США.

Небольшой исторический ликбез: эта должность была введена в 1978 году специ­альным законом «Об этике в правительстве». Причина введения — события 1973 года, ког­да, пытаясь остановить расследование своей деятельности, тогдашний президент США Ри­чард Никсон уволил всю верхушку министер­ства юстиции. Никсону это, как известно, не сильно помогло: чтобы избежать импичмента, ему пришлось уйти в отставку. Но чтобы обой­ти подобные ситуации в будущем, расследо­вание в отношении высокопоставленных особ было решено поручить специальным незави­симым прокурорам, выведенным за рамки обычной вертикали власти.

Казалось бы, что у такой системы обще­го со сталинско-бериевским «механизмом юстиции»? При Сталине вся «система пра­восудия» замыкалась непосредственно на «великого вождя». А на деятельность аме­риканского специального прокурора никак не может повлиять ни министр юстиции, ни даже президент страны. Однако когда си­стема независимых прокуроров заработала в США на практике, вдруг выяснилось: нечто общее с «правосудием в сталинском стиле» у нее все-таки есть. Все уперлось в старый как мир вопрос: кто будет контролировать самого главного контролера?

В самой концепции поста независимого прокурора обнаружился неожиданный дефект. Если обычный прокурор расследует — или, по меньшей мере, должен расследовать — со­бытие, имеющее признаки преступления, то специальный прокурор расследует человека. Если запустившие механизм расследования первоначальные обвинения в адрес этого че­ловека не подтвердились, специальный про­курор имеет полное право зайти с другой сто­роны: попытаться найти признаки криминала в других поступках своего «подопечного». И обычно специальные прокуроры этим своим правом активно пользуются.

Два предыдущих абзаца основаны вовсе не на моих наблюдениях за американской по­литической жизнью. Их основа — умозаклю­чения Боба Вудворда, знаменитого амери­канского журналиста, чьи разоблачительные репортажи, собственно, и привели к отставке президента Никсона. В своей выпущенной в 1999 году книге «Тень» Вудворд убедительно доказывает: допущенные при создании за­кона 1978 года ошибки отравили атмосферу почти каждого современного американского президента — от Картера до Клинтона. К со­жалению, с 1999 года изменений к лучшему в этом плане в американской политике не про­изошло — если изменения и есть, то только в худшую сторону.

Мы пока точно не знаем, как себя будет вести специальный прокурор Роберт Мюллер. Мы еще не понимаем, будет ли он пытаться сохранять объективность или действовать по канонам независимого прокурора Кеннета Стара, который пытался прижать Билла Клин­тона любой ценой. Но с вероятностью в 90% Мюллер будет очень широко закидывать свои сети и проверять на совершение «порочащих поступков» большое количество самых разных людей. Если такие «порочащие поступки» — не обязательно имеющие отношение к России — будут найдены, то некоторым из числа этой «пойманной дичи», в точном соответствии со стандартной американской правоохрани­тельной практикой будет предложена сделка: хочешь облегчить свою участь? Тогда сдай другого — более виновного. Расскажи, как этот злодей помогал России подрывать аме­риканскую демократию!

Я опять же не хочу делать никаких про­гнозов о том, каких масштабов может достичь описанное выше явление и куда оно в конеч­ном счете заведет и расследование Мюл­лера, и американский внутриполитический процесс. Но предчувствия у меня самые нехо­рошие: атмосфера российско-американских отношений в обозримом будущем не только не улучшится, но станет еще более отравлен­ной. Демонизация Путина в Америке — да и во всех западных СМИ тоже — уже давно до­стигла гротескных масштабов. Но степень фантасмагоричности происходящего, види­мо, будет только увеличиваться. Владимир Путин оказался для Америки идеальным «антигероем». Политический класс США не позволит «их Путину» — выдуманному обра­зу российского президента — уйти со сцены. «Папаша Мюллер» (не знаю, как звучит ре­альное прозвище нынешнего специального прокурора и бывшего главы ФБР) об этом позаботится.

Разумеется, «паровой каток» с Мюллером за рулем не разрушит полностью отношения между Москвой и Вашингтоном. В прошлом эти отношения выдерживали и более серьез­ные испытания. Но как сильно эти отношения будут покорежены? И когда прекратится их ка­жущееся уже бесконечным скольжение вниз? Вопросы есть, ответов нет — даже, я полагаю, у прокурора Мюллера.

Михаил РОСТОВСКИЙ.