Газета "Кишиневские новости"

О чем молчит президент

О следующих выборах главы государства известно в принци­пе уже немало. Известно, ког­да они пройдут, известны уже многие потенциальные канди­даты. Известно, кого из них на выборы не пустят… Однако в этой мозаике не хватает клю­чевого пазла, без которого вся ее информативность не стоит и ломаного гроша: неизвестно, каковы планы на март 2018 года у Владимира Путина, чей рейтинг сегодня в разы превос­ходит рейтинги остальных пре­тендентов на высшую власть вместе взятые. Чем дольше длится молчание президента, тем больший простор для вер­сий, слухов и спекуляций.

Попробуем разобраться, где пролегают границы возможного и какие черти, сиречь мефисто­фельски хитроумные комбина­ции, могут водиться в притихших омутах кремлевской политики.

Вам и не снилось

Владимир Путин, как обычно, отказывается отвечать на вопросы относительно своего участия в грядущих выборах: время, мол, еще не созрело. Мол, надо еще посмотреть, что будет происходить в стране и в мире и т.д. и т.п. Но его последняя реакция на при­вычный раздражитель явно выбивается из общего ряда. Ответ на вопрос, не пришло ли уже время поведать об электоральных планах, прозвучавший недавно в ходе пе­кинской пресс-конференции, состоял из одного-единственного слова — «нет». Ко­нечно, Владимира Владимировича не назо­вешь болтуном, однако такая лапидарность необычна и для него. С очень большой веро­ятностью это свидетельствует о том, что во­прос по какой-то причине ему неприятен.

Последовавший вскоре за этим ответ президентского пресс-секретаря на близ­кий по теме вопрос — не намеревается ли Путин пойти на выборы в качестве самовы­движенца? — чуть более пространен, но не менее удивителен: «Нет предвыборной кам­пании… Нет таких раздумий, нет таких пла­нов». Удивляет, поясним, не содержание от­вета (понятно, что ничего иного, кроме ухода в «глухую несознанку», от Дмитрия Пескова ждать и не приходилось: выступать «вперед батьки» пресс-секретарям не полагается), а его поспешная категоричность. Как будто Пескова спросили не о политических планах шефа, а о чем-то до невозможности непри­личном. Ну, например, о том, не собирает­ся ли президент сменить гражданство или, упаси Бог, сексуальную ориентацию. Вряд ли бы эти инсинуации он опровергал с боль­шей энергией. Но если в патриотизме и му­жественности Владимира Владимировича сомневаться не приходится, то в отсутствие у него раздумий относительно приближаю­щейся президентской гонки верится, мягко говоря, с трудом. Совсем, можно сказать, не верится. Ясно же, что президент размышля­ет и строит планы. Но то ли пока ничего не выстраивается, то ли план столь дерзок, что даже сам факт его наличия держится в глу­бокой тайне.

Интересное, кстати, заявление сделал в начале мая Владимир Жириновский — один из уже вышедших из тени участников пред­стоящей президентской кампании. Влади­мир Вольфович призвал не торопиться с вы­водами относительно путинских замыслов. По мнению лидера ЛДПР, надо готовиться к сюрпризам: «Он любит делать оригиналь­ный ход». Еще неизвестно, интригует лидер ЛДПР, пойдет ли Путин на выборы сам либо его заменит другой «представитель крем­левской группировки». При этом кастинг запасных кандидатов, по его информации, в полном разгаре: «Там человек десять есть». «Все решения будут приняты в декабре, — предрекает Жириновский. — Под Новый год подарочек будет».

Владимир Вольфович, конечно, далеко не Нострадамус и не кремлевский инсайдер. Тем не менее степень его информирован­ности о политических процессах явно выше среднестатистической — среди экспертов Жириновский пользуется репутацией весь­ма осведомленного человека. Правда, сла­вен он также своей экстравагантностью, но на интересничание эти заявления не похо­жи. Если бы ВВЖ захотел покрасоваться, то сообщил бы что-то более определенное и сенсационное, нежели «ничего не известно, ничего не решено». Нет, судя по всему, на сей раз уста Владимира Вольфовича выдали именно то, что у него на уме. Да и, похоже, не только у него.

Усталый раб

Царящее в столичной политтусовке ощущение неопределенности, нестабиль­ности, неуверенности в завтрашнем дне неизбежно передается и госаппарату. По сведениям, поступающим из различных ис­точников, работа во многих федеральных ведомствах практически остановилась. Во всяком случае, работа, ориентированная не на сегодняшний день, а на чуть более от­даленную перспективу. И чиновников мож­но понять: если неизвестно, кто и по каким критериям будет завтра оценивать твои ста­рания, то лучше не торопиться.

Очевидно, что в отсутствие более-менее ясного представления о том, что будет через год с родиной и с нами, дезорганизация бу­дет только нарастать. Это пять лет назад, в 2011 году, в условиях экономической и по­литической стабильности, можно было очень долго держать ситуацию подвешенной. Но и тогда явно передержали: ошарашенная путинско-медведевской рокировкой обще­ственность выплеснула свое возмущение на улицу. А сегодня протестные настроения растут безо всяких рокировок. Да и странно было бы ждать полной лояльности от под­данных, реальные доходы которых падают четвертый год подряд.

Масла в огонь подливает и сама власть. Не имея противовесов внутри политической системы, наши забронзовевшие «акелы» все чаще допускают промахи, все чаще им изме­няет чувство меры. В результате число про­тивников «вертикали» увеличивается не по дням, а по часам. Дальнобойщики и кубан­ские фермеры, сторонники Алексея Наваль­ного и противники московской реновации, поклонники Кирилла Серебренникова и не­поседливые блогеры… И это уже сейчас. То ли будет осенью, когда, как предсказывают некоторые политологи, локальные протесты могут еще более умножиться, усилиться и слиться в общенациональный. Тянуть в этих условиях до декабря самоубийственно для власти. Страна запросто может пойти враз­нос. Даже сентябрь выглядит в этом смысле чересчур рискованным сроком.

Заблаговременное оповещение граж­дан о том, что президент хочет и может «по­вторить», — не блажь, не роскошь, а сред­ство стабилизации политической ситуации. Причем не обязательно говорить что-то пря­мым текстом. Есть куча окольных способов донесения того же месседжа — через неве­домые «источники» в Кремле, через вхожих в Спасские ворота политиков, политологов и журналистов… Да и сам президент впол­не в состоянии пробросить тонкий, ни к чему не обязывающий намек. Мол, решение «вам понравится, будете довольны» — именно так он отвечал на подобные вопросы пять лет назад. Но сейчас он почему-то вообще ни­чего не отвечает.

Свято место пусто не бывает: отсут­ствие информации восполняют слухи. И согласно слухам, упорно циркулирующим с некоторых пор в российских политических кругах, президент испытывает проблемы со здоровьем. Поэтому-то, мол, и не торопится раскрывать предвыборные карты. Никакого подтверждения эти домыслы, правда, не получили, но дымок, возможно, и впрямь не без некоего тлеющего уголька. Что ни гово­ри, а Владимир Владимирович уже далеко не так молод и силен, как 17 с половиной лет назад, в момент, когда впервые заступил на пост №1. 7 октября этого года ВВП стукнет 65. Сенсацией, напротив, было бы, если б человек в этом возрасте не имел никаких болячек.

Но даже если допустить, что с путинской плотью все, как и прежде, окей, вряд ли кто-то возьмется утверждать, что президентский марафон никак не отразился на бодрости духа, психоэмоциальном состоянии. «Все эти восемь лет я пахал, как раб на галерах, с утра до ночи и делал это с полной отда­чей сил». Это было сказано президентом 14 февраля 2008 года. С тех пор прошло девять лет, еще более напряженных. Пожалуй, даже у Дмитрия Пескова не повернется язык от­рицательно ответить на вопрос, устал ли президент за время своей вахты. Конечно же, устал. И, конечно, мечтает пожить нор­мальной человеческой жизнью.

Да, собственно, он сам и признался в этом, общаясь в конце прошлого года с челябинскими рабочими: «Люблю путеше­ствовать, конечно. А сегодня все мои путе­шествия сводятся к тому, что я приезжаю в аэропорт, потом из аэропорта переби­раюсь в какое-то помещение, потом назад в аэропорт… А мне хотелось бы, конечно, по-другому ездить, посмотреть на приро­ду, посмотреть на какие-то исторические достопримечательности». На ум невольно приходят бессмертные пушкинские стро­ки, описывающие похожее состояние души: «Давно, усталый раб, замыслил я побег в обитель дальную трудов и чистых нег…»

Запасный выход

Короче говоря, нельзя исключать, что одним из вариантов решения проблемы-2018, которые вертятся сегодня в голове Владимира Путина, является, так сказать, классика жанра: «Я устал, я ухожу». Нор­мальная человеческая реакция на много­летний стресс. Правда, когда эти слова про­износились впервые, вопроса, кто заменит президента, не было. Ельцинская команда, действуя путем многочисленных проб и ошибок, под конец кастинга подобрала та­кого преемника, на которого электорат не налюбуется до сих пор. Сейчас столь же очевидный фаворит отсутствует. Как верно заметил Владимир Жириновский, список потенциальных преемников насчитывает не менее десятка человек.

Чаще всего называют Дмитрия Мед­ведева и Алексея Дюмина, нынешнего гу­бернатора Тульской области, а в недалеком прошлом — командующего Силами специ­альных операций ВС РФ (в чуть более от­даленном — президентского охранника). Первый кадр проверен в политических боях, второй — в том числе и в реальных баталиях. В том же контексте упоминаются также име­на Сергея Иванова, Сергея Шойгу, Сергея Лаврова, Вячеслава Володина, Юрия Трут­нева, Антона Вайно и, как ни странно, Сергея Кириенко. Впрочем, последних двух — шефа кремлевской администрации и его первого зама — осведомленные источники предла­гают рассматривать скорее как кандидатов в премьеры.

При этом акции Вайно котируются, по нашей информации, достаточно высоко. Считается, что этот перспективный молодой человек может со временем претендовать и на главный пост в стране. И известно даже, кто так считает. По имеющейся информа­ции, в группе поддержки Антона Вайно со­стоят братья-олигархи Ротенберги и глава «Ростеха» Сергей Чемезов.

На скамейке запасных находятся также, по слухам, две гранд-дамы: глава Счетной палаты Татьяна Голикова и председатель Центробанка Эльвира Набиуллина. Говорят, Владимир Владимирович весьма впечатлен успехами Эльвиры Сахипзадовны, ну а Го­ликова давно уже ходит в его фаворитках. Обеих, правда, как и Вайно, рассматривают сегодня в первую очередь как потенциаль­ных хозяек Белого дома.

Словом, выбирай на вкус. Но такое бо­гатство выбора говорит о том, что полно­ценной альтернативы Путину пока не про­сматривается. Теоретически возможен, правда, компромиссный сценарий, совме­щающий пришествие преемника с сохране­нием путинского контроля над ситуацией. По данным, например, политолога Валерия Соловья, подготовлено несколько вариантов конституционной реформы. Согласно одной из моделей, президент будет выполнять ритуальные, представительские функции, а реальная власть будет у главы Госсовета, которым, естественно, станет Путин. Это чем-то похоже на нынешнее политическое устройство дружественного нам Ирана, где руководителем №1 является вовсе не пре­зидент и не премьер-министр, а рахбар — высший религиозный лидер страны.

Еще один вариант предусматривает введение поста вице-президента, вместе с которым Путин идет на выборы и которому потом передает бразды правления. Однако эксперт крайне скептически оценивает ве­роятность осуществления таких сценариев: «Политически они, возможно, не лишены изящества, но технически нереализуемы. При нынешнем качестве госуправления это попросту вызовет хаос».

Война за наследство

Впрочем, если выбранный и благо­словленный президентом преемник выйдет из-под «родительского контроля» и начнет устанавливать свои порядки — разрушать выстроенную Путиным систему власти, гно­бить взращенную им политическую и оли­гархическую элиту, — то кавардак получится как минимум не меньший. Вспомним, каки­ми предосторожностями сопровождалось решение «проблемы-2012». Нового главу государства, невзирая на его безусловную преданность «политическому отцу», дока­занную десятилетиями безупречной верной службы, как хрупкую вазу обложили со всех сторон поролоном путинских кадров, не по­зволив сформировать по своему усмотре­нию даже президентскую администрацию. При этом сам Путин дышал преемнику в затылок, контролируя каждый его шаг с по­стов главы правительства и лидера партии власти.

И, несмотря на все эти изощренные страховочные механизмы, несмотря на ло­яльность и послушность Медведева, по мо­нолиту власти, по элитам побежала отчетли­вая трещина, разделившая «медведевских» и «путинских». Еще немного, и дело дошло бы до открытого раскола. Просто четырех лет не хватило для этого. Теперь, когда срок легислатуры увеличился до шести, риски операции «Преемник» существенно вырос­ли. А если Путин к тому же не будет занимать значимой должности во власти, шансы на сохранение статус-кво и вовсе приближают­ся к нулю. Новая метла неизбежно заметет по-новому.

Наименее рискованный вариант в этом отношении — все тот же верный Медведев. Но, во-первых, гарантий, как уже сказано, не дает и он: короля вполне может сыграть свита. Тем более не самого, откровенно го­воря, сильного короля. А во-вторых, ввиду последних скандалов проект «Медведев 2.0» создает дополнительные риски. Нет, Медведев, конечно, может выиграть выбо­ры. И даже наверняка выиграет. Но победа окажется для власти пирровой. Майдан — не Майдан, но массовые акции протеста с лозунгом «НеДимона — в отставку!», с ре­зиновыми уточками на палочках и перебро­шенными через плечи связками кроссовок вполне можно себе представить. Отсутствие почтения к главе государства — фактор, не способствующий политической стабильно­сти.

Словом, как ни крути, лучшим преемни­ком Путина с точки зрения самого Путина — политически сильным, популярным, но при этом стопроцентно верным — является сам Путин. Это и впрямь «не Димон». Только бы, как говорится, здоровье не подвело.

Но не факт, что пролонгация путинско­го правления — в привычном или иранском варианте — пойдет на пользу стране. За все время своего пребывания у власти нынеш­ний хозяин Кремля так и не сумел создать полноценную, сбалансированную полити­ческую систему, которая гарантировала бы безболезненный транзит власти. Что говорить о приходе оппозиции, если даже передача руля кому-то из членов своей же команды чревата катаклизмами! Если ниче­го принципиально не изменится и теперь — значит, проблема «преемственности» через какое-то время возникнет вновь. Причем на этот раз в намного более острой форме.

Долго ждать не придется. К гадалке не ходи: война за путинское наследство нач­нется сразу после избрания Владимира Владимировича на последний дозволенный ему Конституцией срок. Отголоски прибли­жающейся битвы слышны уже сегодня — в виде скандалов, интриг, расследований, поражающих попеременно то одну, то дру­гую «кремлевскую башню». И, судя по этим первым залпам, вендетта обещает быть жаркой.

А все потому, что не надо откладывать на завтра то, что следовало сделать сегодня и тем более — позавчера. Как подсказывает исторический, да и просто житейский опыт, чем дольше задерживаются неизбежные события, в том числе и смена власти, тем большую цену за них приходится в итоге платить.

Андрей КАМАКИН.

МНЕНИЯ ЭКСПЕРТОВ

Станислав БЕЛКОВ­СКИЙ, политтехнолог, публицист:

«ЕСЛИ У ПУТИНА БУДУТ ПРОБЛЕМЫ СО ЗДОРО­ВЬЕМ, ТО АЛЬТЕРНАТИВ­НЫЕ ВАРИАНТЫ — МЕД­ВЕДЕВ И ДЮМИН»

— Путин, как Весы по гороскопу, решения такого типа, как участие в выборах, принимает в последний момент. В данном случае они будут приняты в августе или в сен­тябре — традиционное для России время при­нятия таких решений. Если у Путина все будет в порядке со здоровьем, что не очевидно, то тогда президентом будет он. Сразу скажу, что не обладаю достаточной информацией на сей счет. Кроме того, как человек, учившийся в ме­дицинском институте, считал бы неэтичным комментировать то, к чему у меня нет доступа, а медицинскую карту президента я не видел. Но такие слухи ходят. Говорят, что у Путина имеются серьезные проблемы медицинского характера. К обстоятельствам, которые могут заставить президента отказаться от участия в выборах, я отнес бы также его желание по­жить частной жизнью. Но, конечно, здоровье на первом месте, потому что желание пожить частной жизнью упирается в недостаточную возможность обеспечения гарантий безопас­ности Владимира Владимировича в совре­менном мире, где на него наточили зуб очень многие серьезные силы.

Если у Путина будут проблемы со здо­ровьем, то альтернативными вариантами, по информации на сегодняшний день, явля­ются Дмитрий Медведев и Алексей Дюмин, губернатор Тульской области. Последний не только присоединил Крым (в 2014 году Дю­мин был командующим Силами специальных операций ВС РФ, сыгравшими ключевую роль в событиях «крымской весны». — Авт.), что, безусловно, является большой заслугой в глазах Путина, но, как известно, и спас Вла­димира Владимировича от медведя. Причем, зная, как Владимир Владимирович любит животных, не стал убивать хищника, что было бы самым очевидным решением, а просто за­ставил его уйти (по рассказу самого Дюмина, долгое время работавшего в президентской охране, во время пребывания Владимира Пу­тина на некоем «дальнем объекте» ко входу в домик, в котором ночевал президент, подо­шел крупный медведь — Дюмин отогнал зве­ря, разрядив под ноги пистолетную обойму. — Авт.).

Победа Дюмина над медведем — это в известной степени символическая победа над гештальтом «Единой России». Мне кажет­ся, Путину уже пришло время ее одержать. Тем не менее я бы не торопился с выводами относительно Дмитрия Анатольевича. Его, помнится, один раз уже списывали со счетов — в 2007 году. А потом он неожиданно ока­зался президентом. Прошу только не тракто­вать мои слова как заявление, что Медведев станет преемником. Нет, я этого не утверж­даю. Я просто говорю, что он не исключен из возможного списка преемников. Несмотря на шлейф связанных с ним скандалов и даже благодаря ему. Этот шлейф лишь укрепляет позиции Медведева, поскольку Путин любит людей, которые оскандалились «во имя Го­сподне», то есть его самого.

Валерий СОЛОВЕЙ, политический аналитик, историк:

«ЕСТЬ ЛЮДИ, ПЫТАЮ­ЩИЕСЯ ОТГОВОРИТЬ ПУ­ТИНА ОТ УЧАСТИЯ В ПРЕ­ЗИДЕНТСКИХ ВЫБОРАХ»

— Я склонен полагать, что для себя Путин уже при­нял решение о выдвижении на новый пре­зидентский срок. В разработках экспертно-аналитических групп, которые по заказу Администрации Президента прорабатывают все аспекты президентской кампании, речь пока деликатно идет не Путине, а о «канди­дате №1». Тем не менее считается, что это решение если не предрешено, то наиболее вероятно. Однако остается еще некоторый зазор, связанный с рядом обстоятельств. Одно из них очевидно: очень хорошо быть президентом в стране с растущими нефтя­ными ценами и очень плохо — в стране со стагнирующими нефтяными ценами. Причем стагнирующими на довольно низком уровне. В стране, находящейся не только в серьез­нейшем кризисе, но и во внешнеполитиче­ской полуизоляции.

Очевидно, что особых лавров здесь не снискать, править придется в очень токсич­ной среде. Возможно, это одна из причин, по которым Путин откладывает объявление окончательного решения. В надежде, что эко­номическая ситуация начнет выправляться. Кстати, одна из проблем путинской кампании — отсутствие позитивной повестки. Сформу­лировать ее — такую, чтобы могла вызвать в обществе доверие и энтузиазм, — пока не получается. А строить кампанию на инерци­онной повестке — надо, мол, потерпеть, и все снова будет хорошо — уже рискованно. В стране происходит политическое оживление, оппозиционные настроения растут. И, значит, надо предлагать что-то новое.

Не исключаю также, что Путин просто очень устал. Владимир Владимирович очень давно уже находится на вершине власти, а это приводит к морально-психологическому выгоранию. Кроме того, судя по наблюдаю­щемуся оживлению в окружении «трона», есть люди, пытающиеся отговорить Владимира Владимировича от участия в президентских выборах, убедить его в необходимости вы­движения некоего нового кандидата. Правда, как может выглядеть вариант Б — вопрос, от­вет на который, думаю, не знает пока и сам Владимир Владимирович.

До недавнего времени перспективным «запасным» вариантом считался Дмитрий Медведев. Но вследствие антикоррупцион­ной кампании, развернутой Навальным, шан­сов избраться у него, мне кажется, нет. Но на Медведеве свет клином, понятно, не сошел­ся. Список потенциальных кандидатов в пре­емники насчитывает около дюжины человек. В нем присутствуют в том числе люди, кото­рые находятся достаточно близко к Путину, но которые сейчас практически незамет ны. Точно так же, как никто в свое время не замечал Путина или Медведева.

Однако с момента последней операции «Преемник» ситуация сильно изменилась. Кризисная обстановка очень легко может пе­рерасти в политический кризис. Уже сегодня можно видеть множество локальных проте­стов. Осенью они могут начать нарастать с новой силой и слиться в общенациональный. В этих условиях надо вроде бы искать сильно­го кандидата. Но сильный кандидат — это вы­зов, угроза той правящей элитной группиров­ке, которая сейчас контролирует ситуацию и которая очень боится перемен. Потому что хорошо понимает: перемены приведут к кар­динальному изменению ее статуса. Хорошо еще, если удастся жизнь сохранить, а то, что потеряют активы, уж точно.

Словом, ситуация сохраняет неопреде­ленность. Стоит, кстати, вспомнить недавнее заявление господина Жириновского: все, мол, удивятся, когда Путин объявит о своем решении. Мы знаем, Владимир Вольфович оповещает если не о готовых решениях, то, по крайней мере, о вариантах, которые обсуж­даются. Если исходить из психологического стиля Путина, думаю, он постарается сохра­нять ситуацию подвешенной как можно доль­ше. Что не очень хорошо для страны, пережи­вающей глубокий системный кризис.

Российская бюрократия привыкла ра­ботать в условиях, когда она ясно понимает, чего хочет власть. Судя по сигналам, доходя­щим до меня из различных кабинетов власти, в госаппарате нарастает дезорганизация, растерянность. Чиновники откладывают дела, предпочитают воздерживаться от любых ре­шений, поскольку не видят стратегическую перспективу. Может быть, Путин ее и знает, но больше, похоже, никто. В результате и без того невысокая эффективность государ­ственной машины катастрофически падает. Очень похоже на то, что было в аппаратах ЦК КПСС и Совмина в 1990–1991 годах.

Глеб ПАВЛОВСКИЙ, президент Фонда эффективной политики:

«ПУТИНУ СЛЕДУЕТ ПОИС­КАТЬ СЕБЕ ДРУГУЮ ПО­ЗИЦИЮ В ГОСУДАРСТВЕ»

— Владимир Путин не любит принимать решения, в особенности решения насчет своего будущего. Обычно он тянет до последнего, до момента, когда уже формально обязан это сделать. Но в этом году, полагаю, он объявит о своем решении чуть раньше — летом, не позднее начала осе­ни. Думаю, Путин хочет остаться президентом и не видит препятствий, которые бы этому помешали. Но опасным для него фактором является сама созданная им управленческая схема. К сожалению, у нас не сложилось ней­тральной государственной бюрократии. Есть путаница личных связей и борющихся кланов. Сегодня кланы вступили в борьбу за контроль над центром принятия решений — то есть над Путиным. Клан, который перехватит управ­ление путинской кампанией-2018, впослед­ствии будет рассматривать себя как чемпио­на, а Путина — как свою добычу.

В таком положении дел виноват, конеч­но, сам Путин. Он хотел, чтобы управление шло через него, а в итоге перегрузился не­нужными обязательствами, утратив реальный контроль. Копирайтом «Путин» распоряжают­ся слишком многие и слишком легко. Думаю, президент ищет, как сохранить авторство в этом процессе. Похоже, ему не нравятся те сценарии продления президентства, которые подсовывают ему разные группы влияния. От­части поэтому Путин тянет с объявлением об участии в выборах 2018 года. Наверное, он хо­тел бы объединить выгодные стороны разных сценариев. Но вопрос выбора — всегда во­прос отказа от чего-то, а Путин, по-видимому, пока не решил, от чего отказаться. Точнее — от кого. Любой вариант связан с необходи­мостью пожертвовать какими-то фигурами из его ближнего круга.

Вряд ли ему удастся сохранить этот ближний круг таким, каков он сегодня. Всем видно уже, что законсервировать статус-кво нельзя. Перемены ускоряются не только в кремлевской среде, но и в стране в целом. Это я называю «политизацией» — когда люди, осознав свои интересы, начинают отстаивать их публично. Один защищает свой дворик, другой — дворец и яхту. Яркий пример — Алишер Усманов, разместивший в Интерне­те свое обращение к Алексею Навальному. . И таких случаев будет все больше. Скандал с московской реновацией показал, что пока старый истеблишмент — и официальный, и оппозиционный — бездействует, граждане берут защиту интересов в свои руки. Страна стала более политически зрелой, игнориро­вать это дальше нельзя. Стратегически за­труднение Путина состоит в том, что он свою программу выполнил. Все, что он мог выжать из команды, которая почти 20 лет назад при­шла в Кремль, сделано. Многое сделано не­верно, но это уже трудности для других. До­бавить что-то свое к этому он не сумеет. В нашем возрасте — за 65 лет — новаторство затруднительно. Мне кажется, ему следует поискать себе другую достойную позицию в своем государстве.

Альтернатива четвертому путинскому сроку у России есть, хотя вряд ли описана в каком-то из аппаратных сценариев. Вариан­ты нашего будущего расположены на шкале от попытки спасти статус-кво до коллапса, кризисного конца данного режима. Но мы за­интересованы в том, чтобы государство было обновлено, а не в его коллапсе. Когда среди обломков опять закипит борьба, та же схема власти будет воссоздана на еще более при­митивном и нищенском уровне.

В общих интересах было бы вовлечь ис­теблишмент в обсуждение выхода страны из тупика, очевидного для масс и элит. Глядите, как все уныло перебирают оппозиционных кандидатов в президенты. Но почему не об­судить заодно и кандидатуры от власти, аль­тернативные Путину? Их что, нет вообще? Но это чепуха! За 20 лет кадры власти втянули в себя почти всех способных людей. Что меша­ет Кремлю организовать соответствующие праймериз? Время и возможности для это­го имеются. Но, конечно, старые сценарии — такие, как «плебисцит», «преемник», или «тандем», — уже негодны. Страна нуждается в более рациональных и понятных каждому управленческих схемах.