Газета "Кишиневские новости"

Таков принцип начальника Главной государственной налоговой инспекции

Сергей Пушкуца занял кресло начальника Главной государственной налоговой инспекции чуть больше года назад. Это стало уже его вторым приходом в налоговую службу. Вообще же с налоговыми органами он связан с 1998 года, а Главную государственную налоговую инспекцию возглавлял с 2005 по 2008 гг. После этого работал на государственных должностях и в бизнесе.

На прошлой неделе Сергей Пушкуца побывал в гостиной «МК».

От налоговой службы не отрывался

– Что Вы почувствовали, когда вновь получили приглашение возглавить Налоговую инспекцию?

– Когда делают такие предложения, значит что-то в жизни меняется – в профессиональной и не только. В общем, чувство было приятное: я вырос в этом коллективе, знаю работу (надеюсь, что так). Это шанс проявить себя, сделать что-то хорошее и для государства, и для коллектива, и для развития службы в целом.

– И каковы впечатления? Перерыв ведь был длительный.

– Что-то стало лучше, в чем-то мы отошли на шаг назад, но в принципе та налоговая служба, которую я помню, как единую структуру, – одна из важнейших для существования государства – и, главное, кадры, работавшие здесь, в большинстве сохранились. К тому же, хотя непосредственно в налоговой службе я не работал с 2008 года, все это время занимался и экономикой, и финансами, и в государственной сфере, и в бизнесе, все равно постоянно пересекался, участвовал в обсуждении многих проблем в этой сфере. Сказать, что для меня все сейчас оказалось абсолютно незнакомым, нельзя. Но все-таки изменения произошли, и я очень рад, что они к лучшему.

– Какие же это изменения?

– Основное, что я почувствовал, – увеличение доли информационных систем в работе службы. Все налоговые процедуры, которые были разрознены, теперь объединяются в единую информационную систему. Считаю абсолютно правильным создание еще в 2008 году отдельного специализированного предприятия «Fiscservinform», которое отвечает за информационное развитие налоговой службы. Существовавшая на тот момент информационная система становилась все более и более раздробленной, каждый модуль администрирования налогового процесса существовал сам по себе и был слабо связан с другими. Это создавало неоправданные риски, ошибка на каком-то этапе могла проявиться где-то в другом, самом неожиданном процессе.

К настоящему моменту был сделан большой рывок в области информационных технологий. К тому же , начиная с 2015 года налоговая служба начала внедрение Проекта модернизации налогового администрирования, поддержанный Всемирным банком. Он предусматривает создание интегрированной системы управления налогами, которая предусматривает информационную поддержку всех функций системы. Эта система будет обеспечивать электронное взаимодействие с налогоплательщиками и предоставит возможность дальнейшего их самообслуживании через веб-портал.

– Что от этого получит рядовой налогоплательщик?

– Не надо отделять налогоплательщиков от налоговых служащих. Мы все граждане одной страны, и налоговая, и бюджетная системы – наше общее достояние. Если даже рядовой налогоплательщик в первое время преимуществ не ощутит, главное, что в налоговой службе появится надежная, эффективная, быстродействующая, безопасная информационная система, не допускающая ошибок и недоработок.

Реформа – удар по теневому бизнесу

– Вы недавно презентовали реформу налоговой службы, которая начнется 1 апреля. Понятно, что сократится административный аппарат на местах. А налогоплательщику какая от этого выгода?

– Сейчас у нас 35 территориальных налоговых инспекций и одна Главная – 36 отдельных юридических лиц. Структура неповоротливая. Когда-то, наверное, она была хороша, но сегодня устарела. И, кстати, одним из условий внедрения проекта Всемирного банка по созданию интегрированной информационной системы было превращение Налоговой службы в единое юридическое лицо.

Главная задача первого этапа – чтобы налогоплательщик не почувствовал изменения к худшему. Он должен получать все привычные услуги – подачу налоговых деклараций, консультации, получение бланков строгой отчетности и.д. – там, где привык. Но со временем – об этом говорит опыт и других стран, и наш собственный, – общение с налогоплательщиком будет все активнее переходить в электронный формат, и необходимость иметь налоговый офис в каком-то определенном месте отпадет. Уже сейчас все больше физических лиц переходит на электронное общение. Правда, здесь есть одна проблема: электронная подпись стоит денег. Пока люди к этому не привыкли, налоговый офис должен сохраняться, так как закон предоставляет возможность сдавать отчетность и в электронном варианте и на бумажном носителе.

С 1 апреля передаются на региональный уровень и налоговый контроль, и взыскание платежей. Регионов будет четыре: Север, Юг, Центр и Кишинев. Эти две функции – контроль и взыскание платежей – более всего подвержены риску коррупции, конфликту интересов. К сожалению, это не только молдавская практика, и все страны ищут способы не просто противодействовать таким ситуациям, но и предупреждать их. Переведя эти функции на региональный уровень, мы даже физически увеличиваем расстояние между инспектором и налогоплательщиком. Одно дело, когда в районном центре 7-10 тыс. населения, где все практически друг друга знают, в том числе и сотрудников управления налогового контроля. Здесь риск очень велик. А после регионализации инспекторы будут проверять экономических агентов не в тех районах, где живут сами. И если, скажем, планируется проверка в Бельцах, ее будет проводить один инспектор из Дрокии, а другой из Сорок.

Со взысканием платежей дело обстоит сложнее. Но здесь планируем названия всех предприятий-недоимщиков распределить по алфавиту: каждый инспектор будет обслуживать недоимщиков из определенной части списка (а эти предприятия разбросаны по нескольким районам). Надо разорвать связь, могущую возникнуть на человеческом уровне.

– Чаще всего у экономических агентов вызывает неприязнь предвзятое отношение инспекторов.

– В интересах добросовестных экономических агентов, чтобы налоговые проверки и взыскание платежей были очень корректными в отношении всех. Те, кто не нарушает, больше всего страдают не от налоговой инспекции, а от нелояльной конкуренции. Кто не платит налоги, может устанавливать демпинговые цены и ломать бизнес тем, кто работает по-белому. Это опасно и в целом для экономики. И более эффективные, принципиальные, обезличенные контроль и взыскание платежей в первую очередь ударят по теневому бизнесу.

Умей сказать «Нет!»

– Есть ли какая-то установленная периодичность проверок? Изменится ли что-то в результате реформы?

– Существует Закон о государственных проверках, который ставит в равные условия и бизнес, и налоговых служащих. А в прошлом году с февраля по октябрь был объявлен мораторий на проверки, это очень серьезный шаг по отношению к бизнесу. Налоговые проверки уже не первый год (а с 2016-го и оперативные проверки) планируются только из центрального офиса. Никто из местных инспекций не имеет права проводить эти проверки без письменного согласования с Главной государственной налоговой инспекцией. С 1 апреля система станет еще жестче, потому что будут действовать региональные центры. За прошлый год мне не известен ни один случай проверки, проведенной без согласования с Главной государственной налоговой инспекцией.

– То есть Вам из вышестоящих кабинетов не поступают предложения «решить» какую-то проблему, как правило, крупного налогоплательщика? Помните, как одному из ваших предшественников делали такие предложения, от которых нельзя было отказаться?

– У меня есть одно правило, которым я стараюсь руководствоваться, и это касается руководителя любого уровня налоговой службы. Руководителем ты можешь быть до тех пор, пока способен сказать «Нет!». Если настал момент, когда ты уже не можешь этого сказать, в ту же минуту должен уйти с этой должности. Наверное, мне посчастливилось: и в прошлый период работы в налоговой службе, и в нынешний не пришлось делать такой выбор и, надеюсь, не придется.

Налоговое законодательство не терпит эмоций

– В прошлом году был, помимо налога на недвижимость, введен имущественный налог. Разве это не двойное налогообложение?

– На мой взгляд, это два разных налога. Налог на имущество поступает в государственный бюджет, а налог на недвижимость – в местный. К тому же налог на недвижимость платит любой владелец, независимо от ее площади и стоимости, а налог на имущество – только если это имущество отвечает определенным критериям: суммарная площадь больше 120 кв. м и суммарная кадастровая стоимость свыше 1,5 млн леев. Такие налоги существуют и в других странах, и во многих из них это показатель статуса владельца как состоятельного человека. Налоговое законодательство не терпит эмоций: должен быть объект, субъект, ставка налога, срок его уплаты и срок ответственности. В прошлом году была первая попытка применения налога на имущество, и, считаю, она была удачная. Начислили 51 млн леев, и 91% собрали. Это очень хороший результат. В нынешнем году попросим законодателя включить в налогооблагаемую базу не только недвижимость, но и автомобили класса «люкс», например.

– С какой целью отменен налог на прирост капитала при продаже основного жилья? Это же минус в доходы бюджета.

– К сожалению, до сих пор нередко происходил сговор при продаже жилья между продавцом и покупателем. И в таких случаях в договоре купли-продажи занижалась цена, чтобы исключить прирост капитала. Но потом было немало случаев, когда необходимо было отказаться от сделки, а вернуть можно было лишь то, что указывалось в договоре. Любой такой сговор несет в себе риски. И со временем люди стали понимать, что лучше указать реальную сумму, заплатить налог и тем самым застраховать себя от возможных рисков. Данное изменение в законодательстве будет активно стимулировать людей указывать реальную рыночную стоимость сделки. И на будущее увеличивается налоговая база налога на недвижимость и на имущество.

– Есть ли девиз у начальника Главной государственной налоговой инспекции?

– Собственного нет. Есть общий девиз Главной государственной налоговой инспекции: «На службе налогоплательщика»

Елена РОЙТБУРД.