Газета "Кишиневские новости"

Серджиу Мокану уверен, что «именно Зубко застрелил Сорина Пачу»

Мокану – типич­ный представитель молдавского поли­тического класса, в прошлом дирек­тор средней школы, участник придне­стровского конфлик­та, редактор газеты «Цара», член партии «Возрождение и согласие», советник президента Вла­димира Воронина (при котором, к слову, провел некоторое время на на­рах). Сегодня он – основатель и глава Народного движения «Антимафия». Именно Мокану предал гласности факт убийства высокопоставленными чиновниками на охоте в заповеднике «Padurea Domneasca» бизнесмена Сорина Пачу. Корреспондент «МК» побеседовал с главой «Антимафии» о том, что собственно представляет со­бой мафия в Молдове и как с ней бо­роться.

– В своё время вы были автором большого количества разоблачений, однако в последние годы о вас слышно мало. «Антимафия» сдулась?

– Ни в коем случае. Раньше я озвучи­вал имеющуюся у меня информацию через телеканал Журнал ТВ. Однако редакция ча­сто «резала» мои материалы, если они как-то задевали определённых людей. Позже я запустил свою передачу в интернете, вы­ходит она по средам.

– О трагедии в «Padurea Domneasca»… Виновные избежали наказания?

– Самое главное в том, что безна­казанным остался бывший Генеральный прокурор Валерий Зубко. Он лишился должности, но это политическая сторона дела. Тогда почти все виновные ушли из властных структур, но уголовного наказа­ния не понёс никто из них. Уверен, именно Зубко стрелял в Сорина Пачу. Однако пока вся судебная система находится под кон­тролем Плахотнюка, покровителя бывшего Генпрокурора, справедливости ждать не приходится.

– Арест Филата, это воздаяние по заслугам или просто эпизод в разбор­ках олигархов?

– Сто процентов – разборки олигархов. Плахотнюк боролся и поборол почти всех своих противников в границах Республики Молдова, но это не значит, что Филат ни в чем не виноват. Бывший премьер должен предстать перед независимым судом. Се­годня же он отвечает не перед народом, а перед главным олигархом. Бывшего пре­мьера просто убрали с политической сце­ны – за ненадобностью.

– Плахотнюк недавно стал предсе­дателем ДПМ. Зачем?

– Ему удобнее в тени, по сути своей это не публичный человек. Он не способен появиться при большом стечении народа и внятно изложить свои мысли. Когда че­ловек с отрицательным рейтингом в 98% становится лидером политформирова­ния, то понятно, что он никак эту партию не может поднять. Наоборот, ДПМ будет держать его на плаву. Зачем? У олигарха две угрозы: одна с Востока, другая с За­пада. Плахотнюк имеет проблемы с рос­сийским криминалитетом, тот его может убрать. Кроме того, накопились трудности на Западе, особенно в Румынии. Увидите, совсем скоро мы узнаем об уголовных де­лах, возбужденных против нашего олигар­ха. Пусть у него личный самолет, но он вот уже два месяца никуда не летает, сидит дома, дрожит.

– А какое место в мафиозных кру­гах у Илана Шора? Или, быть может, он просто козел отпущения?

– Пока Плахотнюк управляет Молдо­вой – Шор в безопасности. Поскольку он всегда был исполнителем сомнительных поручений своих покровителей. Раньше таковыми были Лучинский и Филат, те­перь – Плахотнюк. Шору, полагаю, даже в долгосрочной перспективе не грозит тюрьма. Ему, скорее всего, домашний арест засчитают как отсидку и отпустят на все четыре стороны.

– Чем кабинет министров Филипа отличается от правительств Габурича или Стрельца?

– Филип ничего собой не представля­ет, это типичная марионетка. У Габурича и Стрельца были хотя бы какие-то попытки проявить самостоятельность, этот же – послушная кукла. Филип даже в мыслях не смеет противоречить шефу.

– Формально, в общем-то понятно, на какой ступени иерархии власти сто­ит Андриан Канду. А неформально?

– Председатель парламента – член се­мьи и клана. Плахотнюк постоянно держит его при себе, и не видно, чтобы спикер про­являл какую-то самостоятельность. Канду тоже пойдет по этапу вместе со своим по­кровителем.

– Возможны ли у нас протесты, по­добные тем, что мы наблюдали в Буха­ресте?

– То, что происходило в Румынии, на­прочь отличается от того, что есть у нас. Лидеры той же Гражданской платформы манипулировали своими сторонниками, вышедшими протестовать. Торговались и между собой, и с властью. В результате требование вернуть миллиард трансфор­мировалось в просьбу провести всена­родные выборы и прочие второстепенные вещи. В Румынии люди организовались анонимно, через социальные сети. Там не понадобились ни мощные мегафоны, ни лидеры, которых можно купить за подачки. Правительство не имело рычагов воздей­ствия на вышедших на улицу и вынуждено было пойти на уступки. Этим и отличаются наши протесты от тех, что проходили в Ру­мынии.

Александр ТОКАРСКИЙ.