Газета "Кишиневские новости"

Что сейчас происходит в Чечне?

В последнее время винформационном пространстве, запол­ненном до краевУкраиной, все чаще всплывает Чечня. И если сложить вместе все поводы, по которым она всплывает, карти­на вырисовывается довольно загадочная. Скандальные свадь­бы, погромы, скрывающиеся от следствия подозреваемые… Что происходит сейчас в Чечне? По-прежнему ли пользуется Кадыров без­граничной поддержкой федеральной власти? По-прежнему ли он пользу­ется поддержкой своего народа? Несмотря на определенную закрытость Чечни и чеченской темы, мы попробовали в этом разобраться.

Узнаваемая ситуация

Забавный фрагмент из фильма «Убить дракона», снятого почти 30 лет назад, замель­кал в последние дни в соцсетях.

Рыцарь Ланцелот приезжает в вольный город драться с драконом. Его встречает бургомистр — «избирался 17 раз подряд, по­жизненно» — и сразу предлагает Ланцелоту убраться, потому что об этом «просят лучшие люди города».

Рыцарь не видит таких людей. Но фель­дфебель докладывает, что «они ожидают со вчерашнего вечера за углом». «Да вы любого спросите, — подводит бургомистр рыцаря к «лучшим людям». — Не хотелось бы вам, чтоб Ланцелот уехал?»

Люди в бедных крестьянских одеждах молчат, глядя перед собой в одну точку. И лишь один щекастый товарищ в шляпе и гал­стуке несвязно, но радостно восклицает: «А то как же! Вот мы в прошлом году! А как же! Сами с усами!»

Бургомистр ведет Ланцелота вдоль строя крестьян. Они доходят до конца улицы, и пе­ред рыцарем открывается поле. Вдаль уходит безмолвная цепочка «лучших людей» с опу­щенными головами.

Весь фрагмент длится три минуты. Среди тех, кто им делится, множество людей, имею­щих отношение к Чечне. Собственно, только они им и делятся. Потому что со смехом и горечью узнают в нем себя. Нынешнюю свою жизнь.

Закон не писан

Официальные лица говорят, в Чечне все очень хорошо. Республика отстроилась, люди всем довольны, порядок, тишь, гладь и кра­сота.

А неофициальные лица не говорят почти ничего. И если кто-то все же согласится по­делиться мнением, просит не упоминать его имени.

Именно так поступил человек, посетовав­ший нам на то, что в республике постоянно на­рушаются обычаи, по которым испокон веку живут чеченцы.

Совокупность таких обычаев — это адат. «Пережиточные нормы доисламских правовых комплексов, а также реалии правовой жизни, не отраженные в шариате», как сказано в Ви­кипедии.

Адат работает как саморегулирующаяся правовая система. Она защищает интересы каждого члена общества, устанавливает пра­вила поведения и наказания провинившихся.

Следуя адату, нельзя использовать слу­жебное положение и те возможности, которые оно предоставляет. Но в современной Чечне оно используется, утверждает наш источник. Причем очень часто и очень демонстратив­но.

Примирение «кровников», например. В Чечне после войны была создана специальная комиссия, она заставляла семьи мириться. Сам Рамзан Кадыров лично мирил некоторых, и в итоге удалось помирить порядка 350 се­мей. Это замечательно, люди остались живы. Но традиции-то оказались нарушены.

Другой пример — недавняя «свадьба ты­сячелетия» начальника РОВД Нажуда Гучиго­ва и 17-летней Хеды Гойлабиевой. Кто на ком женится — об этом договариваются родители. Это вопрос чисто семейный.

Вмешательство президента, который на­стоял, чтоб Гучигов женился, когда тот уже пе­редумал, решив, что привлек слишком много внимания, — это тоже нарушение традиций. Семейные вопросы решаются в семье, на этом строится чеченское общество.

С XVI XVI века у чеченцев нет знати, аристо­кратии, князей. Каждый чеченец, как шутит наш источник, президент сам себе и своей семье. Даже такие вопросы, как носить доче­ри платок или не носить, решаются исключи­тельно родителями. Никто никогда извне не указывал семье, как себя вести, что делать. Теперь указывает.

После громкой свадьбы Кадыров устро­ил на телевидении публичную выволочку не­скольким чеченцам (почти все они были стар­ше него), которые подтрунивали над женихом в соцсетях.

Публичное унижение чеченца чеченцем — еще одно нарушение традиций. «Время от времени на местном телевидении людей за что-то отчитывают. Это выглядит совершен­но отвратительно. Никогда такого не было у чеченцев, чтоб кого-то публично отчитывали. Особенно это унизительно в отношении стар­ших».

Слом под флагом восстановления

Перед Рамзаном Кадыровым стояла задача навести после войны порядок в Чеч­не, пресечь распространение радикального исламизма и избавиться от экстремистов- боевиков.

Чтобы ее решить, он ввел жесткий режим единоличного правления, фактически превра­тив республику в султанат. И это сработало.

Правда, нападение боевиков на Гроз­ный 4 декабря прошлого года показало, что до конца задача не решена. Но тем не менее войны нет. Теракты случаются гораздо реже, чем семь-восемь лет назад. То есть установ­ленный Кадыровым режим правления с точ­ки зрения государственных интересов себя оправдывает.

Другое дело, что с традициями чеченско­го общества такой режим решительно несо­вместим. Поэтому традиции стали рушиться.

Традиционное общество коррозирует и разлагается.

Это то, что происходит в Чечне сейчас, — слом традиционных устоев, который ведется под флагами восстановления традиций.

Люди в результате пребывают в недоуме­нии, замешательстве, ощущают потерю ори­ентиров и страх.

Режим личной власти не может быть справедливым для всех. Ни один правитель, даже самый гениальный, не может уследить за всем, что творится в его государстве. Он поручает это своим приближенным, слугам, нукерам. И они творят что хотят, а ручная по­лиция давит любой протест в зародыше.

«Люди ходят по городу не подняв голову, а опустив, — рассказал в эфире радио «Сво­бода» юрист разгромленного Комитета про­тив пыток Сергей Бабинец. — Ты идешь по го­роду и не можешь ни одного взгляда поймать, потому что люди смотрят в землю».

Но, наверно, все не так однозначно, как видится правозащитникам, которые отважи­ваются работать в Чечне.

Как и везде, люди там разные. Кто-то смотрит в землю, а кто-то извлекает из ситуа­ции пользу. Кто-то встраивается, а кто-то не беспокоится ни о чем, пока дело не коснется его лично. Кто-то прогибается, а кто-то про­сто молчит с отстраненным видом.

И только по мелькающему в Сети иноска­зательному ролику вроде популярного сегод­ня «Убить дракона» можно понять, что люди в Чечне действительно страшно недовольны своим положе­нием, своей незащищенностью и запуганно­стью, разрушением устоев и несправедливо­стями, с которыми ежедневно сталкиваются. То есть того благолепия, которое описывают официальные лица, на самом деле в Чечне сейчас нет.

Будет ли третья чеченская?

Федеральному центру абсолютно без­различно, как себя чувствуют люди в Чечне. Довольны они, недовольны, нарушаются у них права, не нарушаются, могут они добиться по­мощи от полиции, не могут… Это вопросы ре­гионального масштаба, центр такими вещами не заморачивается.

Другое дело — региональная власть.

Бесконечное ее усиление не может не вы­зывать напряжения в центре.

Если региональная власть выйдет за пределы региона, чтоб уже и там продолжить свои антиконституционные упражнения, она отвяжется окончательно. И тогда третья че­ченская война неизбежна. А с такой сильной, военизированной полицией, какая создана в регионе, воевать будет непросто.

Отвечающие за внутреннюю политику кремлевские чиновники-советники, как обыч­но, делятся по данному вопросу на два лагеря. Один лагерь говорит: отвяжется. Другой уве­ряет, что нет, никогда.

Кадыров четко работает в последнее вре­мя на тот лагерь, что за «отвяжется». Особен­но удачно он его поддержал в апреле, призвав стрелять на поражение в сотрудников право­охранительных органов из других регионов, прибывших в Чечню для проведения спецопе­раций. Тогда — впервые! — центральные те­леканалы подали эту ситуацию в негативном для чеченского руководства ракурсе.

Второй раз государственное телевиде­ние показало критический сюжет о происходя­щих в Чечне событиях на прошлой неделе — в связи с погромом в офисе правозащитников.

Примечательно, что в декабре прошлого года офис разгромили точно так же. Но ника­кой информации на телевидении не было.

В декабре на правозащитников напали, потому что руководитель комитета Игорь Ка­ляпин выступил с критикой Кадырова за при­зыв сжигать дома родственников боевиков.

Бюджетник и погром

В прошедшую среду в Грозном второй раз за полгода разгромили офис правоза­щитной организации Комитета против пыток. Начался погром с как бы митинга, на который собрались человек двести работников бюд­жетной сферы. Митингующие потребовали расследовать убийство Джамбулата Дадаева, застреленного в апреле ставропольскими по­лицейскими. Как потом сказал руководитель комитета Игорь Каляпин, «почему возмуще­ние решили адресовать нам, а не МВД и не СКР, мы совершенно не понимаем». Мало того, некоторые митингующие были уверены, что сами правозащитники и есть убийцы Да­даева. Впрочем, кто такой Дадаев, они тоже не знали.

Они были массовкой, статистами, со­бравшимися по команде сверху. Реальные герои появились спустя полчаса — примерно пятнадцать крепких парней в темных очках и медицинских масках с кувалдами и «болгар­кой». Парни изуродовали служебную машину комитета, взломали дверь, расколотили ме­бель и унесли документы.

Полиция приехала, когда все уже было кончено. К вечеру, однако, власти объявили о задержании 30 погромщиков. По всей ви­димости, это были сотрудники бюджетной сферы, возвращавшиеся с «мероприятия». Комитет против пыток работает в Чечне с 2009 года. В первый же день, как правоза­щитники туда прибыли, им настойчиво поре­комендовали уехать, «потому что этого тре­буют лучшие люди города». И до сих пор, как мы видим, разными способами продолжают «предлагать».

И немножко про экономику

В 2015 году из федерального бюджета на дотации для обеспечения сбалансирован­ности бюджета больше всего будет выделено средств для Чеченской Республики — 20,6 млрд рублей.

Для сравнения: Республике Крым будет выделено 17,6 млрд рублей, Севастополю — 5,6 млрд.

Исполнение бюджета Чечни — как и на что он тратится — Счетная палата про­веряла последний раз семь лет назад, в 2008 году.

По официальным данным, средняя зар­плата в Чечне — около 22 тыс. рублей. По нео­фициальным — 12 тысяч, причем 10% вычита­ет бухгалтерия, в добровольно-обязательном порядке они передаются благотворительному Фонду имени Ахмата Кадырова.

О непрозрачности фонда в последнее вре­мя много писали СМИ.

Несмотря на то что фонд благотворитель­ный и некоммерческий, он является учредите­лем компаний, которые контролируют боль­шинство значимых объектов недвижимости в республике, занимаются строительством по госзаказам, поставляют госструктурам легко­вые машины и, как ни странно, торгуют алко­голем.

Фонд зарегистрирован в 2004 году, но его никто никогда не проверял, в базе Минюста нет от него ни одного отчета.

В апреле фонд сделал широкий жест — передал многофункциональный тренажер для девочки с ДЦП из Тольятти Софии Бабич, ко­торая попросила об этом Путина на прямой линии. Подарок, правда, не пригодился. Стра­ховая компания отправила Софию лечиться в Германию, и она через неделю начала ходить, поскольку оказалось, у нее вовсе не ДЦП и ее лечили 15 лет совершенно неправильно.

Информация о другой громкой благо­творительной акции фонда поступила только вчера — видимо, в качестве ответа на выпады СМИ. Рамзан Кадыров заявил о досрочном вос­становлении поселка Долинское, это ближний пригород Грозного.

Это к вопросу о том, восстановлена респу­блика после войны или не восстановлена.

Ну и, конечно, к тому, с чего мы начали, — к вопросу о том, что сейчас происходит в Чечне.

Юлия КАЛИНИНА.