Газета "Кишиневские новости"

Почему в Молдове беззаконие стало правилом, а соблюдение закона – исключением

В январе политическая партия Patria обратилась в Европейский суд по правам человека с заявлением о не­законности снятия ее с парламент­ских выборов 30 ноября 2014 года. В прошлом году с заявлением о неза­конных действиях министерства юсти­ции в ЕСПЧ обращалась и Народно-республиканская партия. Бывший судья Страсбургского суда Станислав Павловский разъясняет суть этих об­ращений, связанных с политическими проектами Ренато Усатого.

-Заявителем в первом иске была Народно-республиканская партия. Почему Страсбургский суд от­клонил это заявление, мне по сей день неясно. Они не приняли мотивирован­ного решения, а просто сообщили пись­мом из трех строк, что заявление не соответствует формальным критериям приемлемости.

Я лично считаю, что в данном слу­чае государство нарушило права этой партии, предусмотренные целым рядом статей, в том числе статьей 11 (право на ассоциацию), статьей 3 дополнительно­го протокола номер 1 (участие в выбо­рах). На мой взгляд, меры, предприня­тые государством в этом случае, были явно диспропорциональны той цели, которую они якобы преследовали. Эта цель — что же преследовало государ­ство, министерство юстиции — вообще не была указана. Они практически за­претили ребрендинг этой партии. НРП хотела изменить программу, руковод­ство, название, символику. Они про­вели конгресс партии не через 30 дней после объявления, как предусмотрено в уставе, а через 27 дней. Министерство юстиции посчитало это нарушением и отказалось регистрировать изменения, внесенные в устав партии, ее руковод­ство, программу, символику. Подчеркну: никто из членов партии не обжаловал решения общего собрания. Министер­ство само вмешалось в этот процесс.

Между тем, Страсбургский суд уже высказывался на эту тему по одному из дел против России. Там тоже была ситуация, когда партия провела съезд с некоторыми нарушениями устава, и Страсбургский суд оценил это как вну­треннее дело партии, и государству не­зачем в него вмешиваться.

– НРП может провести еще один съезд с учетом тех замечаний, кото­рые минюст посчитал достаточными для отказа в регистрации изменений, принятых на предыдущем съезде?

– Конечно может. Думаю, у нас будет новый министр юстиции. Прежний ми­нистр будет всеми правдами и неправ­дами добиваться того, чтобы показать правильность и обоснованность своего решения.

– Но если НРП сделает все так, как предписывал Ефрим?

-При желании можно найти миллион других оснований для отказа. Как говорили в сталинские времена, был бы человек, а статья най­дется. Была бы партия, а как отказать в регистрации изменений в ее уставе, найдут. И в первом случае оснований для отказа не было, но отказали.

Тут большие политические интересы. Почему-то все очень сильно боятся г-на Усатого. Я думаю, причины этого страха кроются в его бескомпромиссных заяв­лениях в отношении борьбы с корруп­цией. Представители правящих структур поняли серьезность его намерений. Они увидели, что народ верит г-ну Усатому, что народ идет за ним, что у него очень серьезные намерения, что для их сво­боды наступил очень опасный период, что они не смогут больше безнаказанно засовывать свою руку в государствен­ный карман и обогащаться преступным путем. Поэтому всеми правдами и не­правдами они решили избавиться от этого человека и его соратников.

– Усатый проходит обвиняемым или подозреваемым по пяти или ше­сти делам, наверняка, уже выписаны и ордера на его арест, он вынужден скрываться за границей. Сколько он может находиться в таком подвешен­ном состоянии?

– То, что совершается сейчас, — ис­пользование органов уголовного пре­следования в качестве политической дубины, которой государство разма­хивает направо и налево, пытаясь из­бавиться от назойливых конкурентов в виде оппозиции, — совершенно недо­пустимо и неприемлемо. Я думаю, рано или поздно эта ситуация взорвется. На­рыв прорвет, гной выплеснется. Невоз­можно сталинскими методами работать в XXI веке.

Все действия против г-на Усатого — это попытка государства создать условия, при которых он не приехал бы никогда в Молдову, поскольку он рискует быть арестованным прямо на границе. Причем, никого не будет ин­тересовать, виноват он или не вино­ват.

– Так происходит с Циповичем, Морару, Григорчуком, Амербергом?

-Они не исключение, а лишнее подтверждение этого прави­ла, когда судью не интересует суть дела. Сегодня от судьи требуется огромное гражданское мужество, чтобы принять по делу законное решение. Раньше та­кого не было. Раньше судьи, в основ­ном, принимали законные решения. Беззаконие было исключением. Сей­час ситуация поменялась. Беззаконие стало правилом, а соблюдение закона стало исключением. Я говорю об этом с великим сожалением. Да, конечно, у нас есть честные судьи, которые исполняют свой служебный долг, но таких честных судей очень-очень мало. Они работают на свой страх и риск. Они не являются элементом этой преступной системы, и, принимая законные решения, они прак­тически каждый день рискуют.

– В чем суть второго заявления в ЕСПЧ?

– Это заявление политической пар­тии Patria. 27 ноября Апелляционный суд вынес решение, которым аннулиро­вал регистрацию партии Patria в каче­стве участника парламентских выборов 2014 года. На следующий день Высшая судебная палата отклонила кассацион­ное заявление представителей Patria, оставив в силе это решение.

По моему личному мнению, снятие партии Patria с выборов было совер­шено с грубейшими нарушениями за­кона.

Ходатайство о снятии было внесе­но в ЦИК Генеральным инспекторатом полиции (ГИП). Согласно Кодексу о выборах, ГИП не может обращаться с ходатайствами. ГИП обосновывал свои действия материалами об адми­нистративных правонарушениях. Но, согласно Административному кодексу, такие материалы рассматриваются и решения по ним принимаются судеб­ными органами. В данном случае это­го сделано не было. Полиция собрала материалы и бегом обратилась в ЦИК 26 ноября, и в тот же день, без того, чтобы обеспечить явку представителя Patria, ЦИК приступил к рассмотрению этих материалов. Представителю пар­тии позвонили по телефону и пригласи­ли его на заседание, но, когда он при­шел, ходатайство полиции уже было прочитано, и г-н Бушуляк не имел ни малейшей возможности сформулиро­вать свою позицию по этому делу, вы­сказаться по существу этого ходатай­ства полиции. Г-н Бушуляк попросил у ЦИК для ознакомления материалы, подтверждающие предъявленное об­винение. Ему было в этом отказано под предлогом того, что эти материалы но­сят конфиденциальный характер.

Уже на начальном этапе были грубейшим образом нарушены права политического формирования на то, чтобы ознакомиться с выдви­нутыми обвинениями, с собранными доказательствами, и сформулировать позицию защиты.

Кроме того, существуют два реше­ния ЦИК от 26 ноября: одно – на одной странице, второе – на двух страницах. Какое из них оригинальное, сейчас очень сложно сказать. В Апелляцион­ном суде, куда ЦИК обратился по во­просу снятия партии Patria с выборов, зарегистрировано решение на одной странице, а фактически судом было рассмотрено заявление на двух стра­ницах. В решении на одной странице ЦИК ссылался только на то, что Patria использовала в избирательной гонке денежные средства, якобы поступив­шие из-за рубежа, а в постановлении на двух страницах к этому добавлял­ся еще один элемент — использова­ние незадекларированных денежных средств, то есть новое основание. Вто­рое постановление, на двух листах, в котором уже указано это новое осно­вание, не было официально зареги­стрировано в Апелляционном суде. И г-н Бушуляк заявляет, что он получил от ЦИК постановление на одном, а не на двух листах.

В Апелляционном суде предста­вители ЦИК, излагая свои обвинения против Patria, не предъявили ни одного доказательства.

Процесс, который происходил в Апелляционном суде, кроме как суди­лищем не может быть назван. Он про­тиворечит всем нормам справедливого судебного разбирательства.

В результате рассмотрения этого дела Апелляционный суд при­нял решение о снятии партии Patria с выборов, то есть аннулировал реги­страцию и подверг партию конфиска­ции денежных средств на сумму, пре­вышающую восемь миллионов леев.

Конфискация, согласно практике Страсбургского суда, является мерой уголовного наказания. Это позволя­ет сделать вывод о том, что все про­цедуры против Patria были уголовно-правового характера. Соответственно, все требования статьи 6 Европейской конвенции, касающиеся справедливого судебного разбирательства, в полной мере должны были быть применены к этой ситуации. Это сделано не было.

В тот же день, когда Апелляцион­ный суд принял решение по партии Patria, ее адвокаты сами обратилась в этот же суд с опротестованием ре­шения ЦИК от 26 ноября, потребовав аннулировать это решение. Это опро­тестование не было объектом отдель­ного разбирательства. Суд рассмотрел заявление ЦИК и, как бы между про­чим, в рамках этого же самого про­цесса рассмотрел и опротестование Patria. На мой взгляд, это противоре­чит закону. Рассмотрение обращения ЦИК по снятию партии с выборов и по конфискации имущества вообще зако­ном не предусмотрено. У нас законом предусмотрено только то, что участник избирательной гонки может быть снят с выборов. Но процедура, каким обра­зом это происходит, в законе не опре­делена. Суд рассмотрел эту ситуацию в рамках закона об административных спорах. Опротестование Patria – это, действительно, административный спор, но снятие партии – это обвине­ние уголовного характера. И процедура должна была быть совершенно другой. Она должна была быть четко прописа­на в законе, потому что ни Кодекс о вы­борах, ни закон об административном суде, ни Гражданско-процессуальный кодекс не предусматривают процедуру рассмотрения такого рода заявлений ЦИК.

Молдавский законо­датель сказал, что может быть отменена регистра­ция партии на выборах, но не сказал, каким образом это делается. Это влечет за собой ситуацию, когда госу­дарство фактически было лишено возможности за­конно применить эту меру воздействия уголовно-правового характера.

Вменяя партии Patria использование денежных средств из-за границы, ЦИК и органы полиции ссыла­лись на то, что г-н Усатый вроде бы завез деньги, ко­торые не задекларировал, и эти деньги были исполь­зованы в избирательной гонке. Позиция г-на Усатого ясна: он вообще не внес в избирательный фонд ни копейки. Но когда мы говорим о до­водах полиции и ЦИК, нужно обратить внимание на ряд моментов.

Первое. Закон не предусматривает, в какой форме должна быть сделана эта декларация денег. Г-н Усатый в качестве кандидата в депутаты пред­ставил в ЦИК декларацию, в которой сообщил о своих доходах и имуществе. Даже если мы ad absurdum предполо­жим, что г-н Усатый действительно сде­лал то, что он отрицает, и то, что поли­ция ему вменяет в вину, это не было бы нарушением Кодекса о выборах. Со­гласно статье 32 этого закона, запре­щено финансирование из-за рубежа физическими лицами, не являющими­ся гражданами Республики Молдова. А г-н Усатый является гражданином Ре­спублики Молдова. Это ограничение по определению к нему неприменимо. ЦИК и полиция скрыли от суда этот элемент для того, чтобы добиться вы­годного для них решения.

Второе. Снять с выборов можно только при недекларировании суммы, которая превышает 2 миллиона 750 тысяч леев, то есть 5 процентов от максимального избирательного фон­да, который составлял 55 миллионов леев. И полиция, и ЦИК должны были не предположить, а доказать, что Patria в своей избирательной кампании ис­пользовала 2,75 миллиона леев неза­декларированных денежных средств. И это сделано не было.

Действия суда выглядели, как вы­полнение какого-то политического зака­за. Нарушения процессуального харак­тера и их количество такое огромное, что просто невозможно представить себе, что нормальный здравомыслящий судья мог бы принять такое решение.

– Оппоненты Усатого, в частно­сти, Филат, говорили, что он явля­ется представителем российских спецслужб и криминального мира. Мол, поделом, что его сняли, все равно заслужил. Официально обви­нения выдвигались одни, а реально его сняли как бы за совсем другие дела, и как бы правильно сделали, что сняли. Главное – результат.

-Такого не может быть по опреде­лению. Ни одно из обвинений, о которых вы говорите, не фигурирует ни в материалах дела, ни в судебном решении. Там не написано, что г-н Усатый является представителем рос­сийских спецслужб или криминальных структур. Этого ничего нет. Это уже сейчас, когда власть предержащие по­няли всю абсурдность этой ситуации, они как бы для поддержки штанов на­чали выдвигать такого рода версии.

– Но те, кто аплодировал снятию Patria, не только за глаза, но и от­крыто, в том числе в прессе, гово­рили, что его правильно сняли, да, по политическим мотивам, потому что его партия вредная и опасная. А как это обосновали ЦИК и суд – дело второе.

-Такого понятия — правильно или неправильно сняли — не суще­ствует. Есть понятия обоснованно и за­конно или необоснованно и незаконно.

Не будем забывать и о том, что в данном случае судебные органы по­разили в правах десятки, возможно, сотни тысяч членов и сторонников этой партии, поддерживавших ее антикор­рупционный месседж.

Результаты выборов были сфаль­сифицированы, если называть вещи своими именами.

Снятие партии Patria с выборов было: a) незаконным, b) необоснован­ным, c) антидемократичным.

Мы приходим к выводу, что была на­рушена статья 3 дополнительного про­токола N1 к Европейской конвенции о защите прав человека и основных сво­бод. Мы представили соответствующее заявление в Страсбургский суд. Как он поступит в этой ситуации, мне трудно сказать. Но я думаю, что в отличие от первого дела, второе приняло большую огласку, стало предметом рассмотре­ния в Парламентской ассамблее Сове­та Европы. Так просто отмахнуться от этого дела вряд ли удастся.

Есть вступившее в силу судебное решение – окончательное и не подлежа­щее никакому способу обжалования. На­рушение статьи 1 протокола N1 (право собственности), на мой взгляд, уже со­стоялось. Нарушена, на мой взгляд, и статья 6, параграф 2 (презумпция неви­новности). Процедура не была соблюде­на. Согласно статье 6, человек считается невиновным, пока его вина не установ­лена в предусмотренном законом по­рядке. А поскольку предусмотренный законом порядок не был соблюден ввиду отсутствия такового вообще, в принципе, статья 6 была нарушена.

Если мы говорим об европейской Молдове… Я попытался найти в дру­гих государствах Европы казусы, похо­жие на снятие партии Patria. Я думаю, что кроме как в фашистской Германии, другого такого случая вы не найдете. Это случай, абсолютно выходящий за рамки нормальности, рациональности, законности.

Звание демократического госу­дарства не только дает опреде­ленные права власть предержащим на получение западных грантов и кредитов, на хлопанье в ладоши со стороны вос­торженных представителей европейских государств, но и налагает определенные обязательства, в том числе по соблюде­нию правил игры в избирательном про­цессе. Выборы — это не что иное, как выражение воли народа, который явля­ется абсолютные сувереном в Молдове. В данном случае речь идет не о партии, а о том, что не были обеспечены условия для свободного волеизъявления народа. Права народа были растоптаны. В этом опасность ситуации.

Власти создали опаснейший преце­дент. Не исключено, что когда-нибудь и они могут стать жертвой такого же рода отношения. Наши политические деятели не видят ситуацию дальше собственного носа. У них есть сиюми­нутный интерес, и они его преследуют, не задумываясь о том, что завтра си­туация может поменяться, и они могут оказаться в оппозиции, в отношении ко­торой применяются такие же методы.

Закон — это высшее выражение целесообразности. Никакой высшей целесообразности, по определению, не должно и не может быть.

Дмитрий Чубашенко.

(Публикуется в сокращении)

www. pan.md