Газета "Кишиневские новости"

Выдающийся полководец не реабилитирован до сих пор

Покинувший этот мир 40 лет на­зад, в июне 1974 года, маршал Ге­оргий Жуков навсегда обеспечил себе место в истории. Но отчего же самый выдающийся полково­дец России чуть не полжизни про­вел в опале? Политики подозрева­ли маршала в желании совершить переворот и взять власть в стране. Коллеги-военные сомневались в его полководческих талантах. В по­следние годы звучат обвинения в жестокости, нежелании беречь сво­их солдат, недостатке образования. Хотя отсутствие академического ди­плома у Георгия Константиновича компенсировалось дарованием: он был прирожденным военным.

Осенью 1941-го, когда вермахт стоял у ворот Москвы, Сталин в отчаянии призвал на помощь Жукова. Этот беспредельно жесткий и уверенный в себе человек вселял в него надежду. Георгий Константинович тогда ру­ководил обороной окруженного Ленинграда. 5 октября Сталин приказал ему немедлен­но прибыть в столицу. Прямо с аэродрома Жукова доставили на кремлевскую кварти­ру вождя. Сталин пребывал в бешенстве от неумелых действий командующих фронтами, оборонявших столицу. Подошел к карте, ука­зав на район Вязьмы, объяснил:

— Немцы через три-четыре дня могут подойти к Москве. Я не могу добиться от За­падного и Резервного фронтов доклада об истинном положении дел. Ни Конев, ни Бу­денный не знают, где их войска и что делает противник…

Пути на Москву, по существу, были от­крыты. В этой ситуации Жуков принял под командование Западный фронт с одной за­дачей: остановить немцев. 16 октября, уже подписав постановление об эвакуации столи­цы, Сталин спросил Жукова, смогут ли войска удержать Москву. Георгий Константинович ответил, что он в этом не сомневается. Его слова подействовали на Сталина. Воля Жу­кова помогла спасти Москву.

Сталин выделял его из всех маршалов. Сделал своим заместителем. Заботился о том, чтобы он оказывался на самых важных направлениях, чтобы с его именем связыва­лись главные успехи: где Жуков — там побе­да. И тот уверился в непогрешимости. Если ему возражали, обрывал:

— Я докладывал Верховному, он одо­брил!

Но после войны генералиссимус Ста­лин ополчился против маршала Жукова. Есть ощущение, что вождь ревновал, завидовал ему. Видимо, чувствовал в нем качества та­кого же прирожденного вождя, как и он сам. В 1946 году, публично унизив и оскорбив Жукова, Сталин лишил его должности глав­нокомандующего сухопутными войсками и заместителя министра Вооруженных сил, от­правил служить во второстепенный военный округ. На пленуме его вывели из ЦК. На даче провели обыск. Маршала свалил инфаркт.

■ ■ ■

Как только Сталина в 1953-м хватил удар, Жукова немедленно вызвали в Москву. Начались лучшие годы в жизни маршала. На­значенный министром обороны, он модерни­зировал армию. Добивался восстановления справедливости в отношении репресси­рованных военных. На пленуме ЦК расска­зал, как Сталин и другие члены Политбюро утверждали расстрельные списки.

— Мы верили этим людям, — жестко говорил Жуков, — носили их портреты, а с их рук капает кровь… Они с топором в руках рубили головы… Если бы народ знал правду, то встречал бы их не аплодисментами, а кам­нями.

Маршал требовал изменить отношение к военнопленным. Жуков предложил изъять из анкет пункт о пребывании в плену или на оккупированных территориях, а время пре­бывания в плену включить в срок воинской службы. Тех, кто совершил побег из плена, — наградить… Но Жукова вновь лишили долж­ности, и вопрос в анкете «Был ли в плену или на оккупированных территориях?» отменили лишь в 1992 году.

Жуков думал об интересах государства, не уважал политработников и этим противо­поставил себя партаппарату. Маршала обви­нили в том, что он не слушается ЦК, сократил политорганы в армии, что он груб, жесток, и вообще — готовил военный переворот.

Никиту Хрущева пугал жесткий характер Жукова, его самостоятельность и властность. А ну как он со своей всенародной славой за­хочет возглавить государство? В октябре 1957 года маршала с позором лишили поста министра обороны. Жуков рассчитывал, что ему позволят перейти в Академию Генераль­ного штаба, а его отправили на пенсию. На даче установили аппаратуру прослушивания, записывали даже его разговоры с женой в спальне. Но летом 1964 года Никита Сергее­вич вдруг сам позвонил Георгию Константи­новичу и фактически извинился:

— Знаешь, мне тогда трудно было разо­браться, что у тебя в голове, но ко мне прихо­дили и говорили: «Жуков — опасный человек, он игнорирует тебя, в любой момент он может сделать все, что захочет. Слишком велик его авторитет в армии».

Жуков с обидой заметил:

— Как же можно было решать судьбу че­ловека на основании таких домыслов?

— Сейчас я крепко занят, — сказал Хру­щев. — Вернусь с отдыха — встретимся и по-дружески поговорим.

Помощник первого секретаря ЦК запи­сал распоряжение Хрущева: после отпуска в Пицунде запланировать встречу с марша­лом. Что это означало? Никита Сергеевич, чувствуя, что теряет поддержку, решил опе­реться на национального героя. Судя по все­му, хотел вернуть маршала в политику, точ­нее, призвать себе на помощь. Если бы Жуков осенью 1964 года был министром обороны, противники Хрущева не могли бы рассчиты­вать на помощь армии.

■ ■ ■

Но из отпуска Никита Сергеевич сам вер­нулся пенсионером. А Жуков и при Брежневе остался в опале. 3 марта 1968 года на заседа­нии Политбюро Леонид Ильич возмущался:

— У нас появилось за последнее время много мемуарной литературы… Освещают Отечественную войну вкривь и вкось, где-то берут документы в архивах, перевирают эти документы… Где это люди берут докумен­ты?

Министр обороны маршал Гречко пообе­щал:

— С архивами разберемся и наведем порядок. О мемуарах Жукова мы сейчас пи­шем свое заключение. Там много ненужного и вредного.

Воспоминания Жукова вышли в свет только после того, как в текст, чтобы доста­вить удовольствие Брежневу, вписали неле­пый абзац.

«В 18-ю армию, — будто бы писал мар­шал, — мы прибыли вместе с наркомом Военно-Морского флота Кузнецовым, коман­дующим ВВС Новиковым и работником Ген­штаба генералом Штеменко… Всех нас тогда беспокоил один вопрос, выдержат ли совет­ские воины испытания… на Малой Земле. Об этом мы хотели посоветоваться с начальни­ком политотдела 18-й армии Л.И.Брежневым, но он как раз находился на Малой Земле, где шли тяжелые бои».

Осведомленные читатели посмеивались: надо же, маршалу Жукову понадобился совет полковника Брежнева!

В последние годы часто звучат обвине­ния в том, что маршал не жалел людей. На склоне лет его самого спросили:

— Правда ли, Георгий Константинович, что вы были на войне жестоки?

Маршал ответил:

— Время было такое — война вообще жестока.

■ ■ ■

Полководческие методы Жукова, его промахи и ошибки — естественная тема на­учных дискуссий, которые ничем не должны быть ограничены. Но дело в том, что Георгия Константиновича когда-то обвинили в пре­ступной антигосударственной деятельности, в попытке совершить военный переворот. Его, к счастью, не судили, однако обвине­ния так и не сняты! Фактически Жуков по сей день не реабилитирован. Через сорок лет после его смерти надо найти способ снять с выдающегося полководца и героя России историческую ответственность за то, чего он не совершал.

Леонид МЛЕЧИН, писатель