Газета "Кишиневские новости"

Президент Молдовы считает, что проблема Приднестровья скоро будет решена

В Молдавии приближаются парламентские выборы. Они могут стать переломными для страны: если пропрезидентская Партия социалистов одержит на них победу, это положит конец многолетнему политическому кризису, в котором пребывает страна.

Президент Игорь Додон выступает за стратегическое партнерство с Россией, но парламент и правительство ведут страну на Запад. В преддверии своего очередного официального визита в РФ, который должен состояться в конце октября, г-н Додон дал интервью обозревателю «МК».

— Игорь Николаевич, как вы себя чувствуете после автомобильной аварии, которая произошла с вами 9 сентября?

— Как говорится, не дождутся. К счастью, все обошлось более-менее благополучно. Врачи порекомендовали не играть в волейбол пару месяцев.

— Что же это все-таки было? Несчастный случай или покушение?

— Сейчас на этот вопрос вряд ли кто-то ответит. Потому что тем, кто в Молдове это расследует, невыгодна версия преднамеренного покушения. И никто это сейчас не признает. Но авария странная. Грузовик, который врезался прямо в машину президента, перед этим пропустил машину полиции.

— Поговорим о Приднестровье. 6 сентября вы встречались с приднестровским лидером Вадимом Красносельским. Что вы обсуждали? Нашли ли с ним общий язык?

— Это уже четвертая наша встреча за полтора года. Сразу после моего избрания я поехал в Бендеры. Там в январе 2017 года состоялась моя первая встреча с Вадимом Красносельским. Мы сели, поговорили и договорились, что будем решать те проблемы, с которыми сталкиваются жители и левого, и правого берегов Днестра. Определили 8 пунктов. Четыре — по предложению Тирасполя, и четыре — по предложению Кишинева. Из этих восьми шесть проблем мы решили за полтора года.

Это стало возможно потому, что в Кишиневе по этим проблемам у президента и правительства была единая позиция. За эти полтора года нам удалось решить много важных вопросов в отношении Приднестровья, которые не решались в течение последних 20 лет. Был конструктивный настрой и со стороны Тирасполя, и с нашей стороны. Эти вопросы мы с Вадимом Красносельским и обсуждали 6 сентября во время встречи в моей резиденции в Кондрице. Мы договорились, что следующая двусторонняя встреча пройдет до конца этого года. До этого 25 октября его святейшество патриарх Кирилл прибудет с пастырским визитом в Молдову. На следующий день после его приезда, 26 октября, мы с ним вместе поедем в Приднестровье. Так что диалог очень хороший. Я понимаю их позицию. Они говорят: приднестровский народ за независимость, за свою государственность. Но решение текущих проблем очень важно для нашего общего будущего.

— Как договорились по автомобильным номерам?

— На приднестровских автомобилях будут нейтральные номера международного стандарта, которые позволят им передвигаться за пределами Молдовы. Эти номера с начала сентября уже выдаются автомобилям, зарегистрированным в Приднестровье. Раньше с приднестровскими номерами невозможно было ездить в страны ЕС.

— Ваша позиция по поводу миротворческой операции?

— В этом году исполнилось 26 лет миротворческой операции на Днестре. В течение всех этих 26 лет миротворцы справлялись со своей задачей. Это успешная миссия, и ее надо продолжить. Я не согласен с тем, что надо свернуть эту операцию либо поменять ее формат.

— В Кишиневе не все с вами согласны. 22 июня Генассамблея ООН проголосовала за предложенный Молдавией проект резолюции, призывающий к полному выводу российских войск из региона.

— Этот вопрос ставит правительство и парламентское большинство, исходя из своих внутриполитических интересов. Они готовятся к парламентским выборам. Это попытки заручиться поддержкой Запада, пиар и пустые декларации.

— А что вы скажете по поводу ОГРВ — оперативной группы российских войск в Приднестровье?

— Я считаю, что в процессе реинтеграции страны эту проблему мы тоже решим. Молдова — нейтральное государство, на ее территории не должно быть войск других стран. Но это возможно решить только в рамках политического урегулирования приднестровской проблемы.

— Есть ли у вас свое видение решения приднестровской проблемы? Возможен ли сегодня какой-то «меморандум Козака-2»?

— Мы в президентуре разработали принципы политического урегулирования конфликта. Один из моих советников, Василий Шова, — лучший специалист в этом вопросе. Так что свое видение у нас есть. Но обсуждать это публично пока рано. Можно будет обсуждать такие вещи после того, как будет выработана единая позиция по этому вопросу в Кишиневе.

— Приднестровье примет только российский план. План Козака они в свое время приняли, вернее, их заставили…

— Я не знаю всех деталей переговоров по плану Козака. Но он — уже прошлое. В будущем может быть только молдавский план. Примут или нет? Для этого надо садиться за стол переговоров и договариваться. Я еще раз повторяю: если кто-то думает: пусть Молдова идет в ЕС, в НАТО, в Румынию, а Приднестровье будет отдельно, — не будет этого. Будущее у нас возможно только вместе. Вместе мы будем сильнее. У нас уже есть хороший якорь молдавской государственности — это Гагаузия. И я уверен, что решение приднестровской проблемы укрепит молдавскую государственность. Ни в какое НАТО Молдова после этого двигаться не будет. Никогда. А это выгодно и Приднестровью. И я уверен, что большинство людей там хотят выйти из этой черной полосы непризнания.

— Вы же не вечно будете во власти. Могут опять прийти радикалы. Есть вероятность, что Приднестровье в составе Молдовы будет просто переформатировано: поменяют состав элиты, физически устранят опасных активистов…

— Поэтому важно, на каких условиях произойдет реинтеграция страны. Можно четко прописать в Конституции, что если происходит объединение с Румынией или вступление в НАТО, то у Приднестровья есть право на самоопределение. Можно найти и другие инструменты, было бы желание. Если нам будут даны международные гарантии нейтралитета, то выход есть. Все будет зависеть от желания «больших игроков» на международной арене договориться в этом регионе. Я очень надеюсь, что в их повестке дня Молдова появится. Тогда у нас есть шансы в ближайшие годы эту проблему решить.

— А с Козаком вы обсуждаете проблему Приднестровья?

— Мы обсуждаем все проблемы, которые касаются Молдовы.

— Вам не надоела ситуация, когда вас, президента страны, «временно отстраняют» от должности, чтобы утвердить решения, против которых вы выступаете? Можно ли что-то противопоставить таким действиям ваших политических оппонентов?

— Давайте объясним читателям «МК», что происходит в Молдове. После избрания президентом Петра Лучинского в 1996 году поменяли конституцию и президента стал избирать парламент. При этом часть президентских полномочий урезали. В 2015–2016 годах мы, Партия социалистов, проводили массовые акции протеста. Мы выводили людей на улицы, почти год мы ночевали в палаточном городке перед парламентом. В результате мы вернули гражданам право избирать президента напрямую. Но при этом не вернули всю полноту президентских полномочий. Более того, правящие прозападные партии, когда выиграл не их кандидат, эти полномочия еще урезали.

Теперь у нас есть президент, которому доверяет большинство граждан Молдовы. И есть парламентское большинство и правительство, которым не доверяет население. Но они, конечно, пользуются тем, что урезали президентские полномочия. В течение этих полутора лет было несколько случаев, когда я отказывался подписать то, что предлагало правительство. По конституции в таком случае должен быть импичмент. Процедура такая: в парламенте они могут двумя третями голосов приостановить полномочия президента, но в течение 30 дней после этого надо провести референдум.

То есть спросить, согласен ли народ снять президента с должности. Пойти на это они не могут, потому что понимают, что референдум проиграют. И они нашли третий путь: через подконтрольный им Конституционный суд проводят решения, что если президент не согласен, то право на подпись дается премьеру или спикеру. Это полностью противоречит конституции, это узурпация власти.

У меня только два варианта. Либо побеждать на парламентских выборах, либо делать революцию. На революцию я не согласен. Зачем нам дестабилизация, у нас рядом Украина, мы видели, к чему это приводит. Поэтому мы активно готовим нашу Партию социалистов к победе на выборах, которые пройдут через 4 месяца. И по всем опросам, у нас есть шанс победить.

— А если вы все же не получите большинства мест в парламенте?

— В таком случае, с учетом смешанной избирательной системы, можно будет поговорить с независимыми депутатами, чтобы сформировать парламентское большинство. Если нет, то я не исключаю, что после выборов в феврале у нас будут досрочные парламентские выборы в следующем году. Делать парламентские коалиции с нынешней правящей партией или с проевропейской оппозицией я не считаю возможным.

— Но ходят слухи, что вы можете пойти на союз с Демпартией и ее лидером, олигархом Плахотнюком…

— Плахотнюк всегда делал коалиции с правыми. И те, кто эти слухи распускает, сами делали эти коалиции все девять лет. Партия социалистов — самая сильная партия, и чтобы ее дискредитировать, говорят разные вещи. Наша задача — получить парламентское большинство. После этого мы пересмотрим полномочия президента. Я сторонник президентской формы правления. Конечно, это будет касаться только следующего избранного президента.

— Судя по всему, Плахотнюк и его правительство не очень устраивают Запад. Об этом говорит и недавняя резолюция Европарламента с критикой Молдавии, и приостановка финансовой помощи со стороны Евросоюза. В то же время уже сформировалась прозападная оппозиция в лице Майи Санду и Андрея Нэстасе. Обвинения в фальсификации выборов часто являются спусковым крючком цветной революции. Возможен ли в Молдавии такой сценарий?

— Я думаю, что такие риски в Молдове есть. Не с подачи Запада или Востока — просто людям уже надоело все, что происходит в последнее время. Если правящая Демократическая партия попытается опять какими-то инструментами создать под себя удобное парламентское большинство, то не исключаю, что такой сценарий после парламентских выборов в Молдове возможен. Просто в результате стихийного порыва граждан страны.

— А возглавит этот порыв правая оппозиция?

— Это не обязательно будут только правые партии. Хочу напомнить, что мы уже проводили протесты вместе с правой оппозицией в январе 2016 года. И тогда Запад вмешался в поддержку Демпартии и Плахотнюка, и правые ушли с площади. Именно Запад тогда остановил протесты, потому что они боялись досрочных парламентских выборов, боялись победы пророссийских сил.

— То есть вы опять можете объединиться с правыми?

— Я не говорю об объединении, о коалиции. Я не исключаю, что по результатам выборов граждане Молдовы с разными взглядами могут выйти на общий протест, как уже было раньше.

https://www.mk.ru (публикуется в сокращении).

Марина ПЕРЕВОЗКИНА.