Газета "Кишиневские новости"

Родители обвинили клинику в том, что их ребенок-инвалид был зачат от неизвестного донора

Семья Васиных (имена и фами­лии изменены) не пожелала сми­риться с тем, что им не суждено зачать ребенка естественным путем. Девять лет назад они ре­шились на ЭКО. Долгожданный малыш родился с врожденным пороком зрения, тяжелой ум­ственной и физической отста­лостью. Пытаясь выяснить, что именно послужило причиной инвалидности, родители узнали, что глава семьи не является био­логическим отцом ребенка. Су­пруги обвинили клинику в пред­намеренной подмене спермы. Васины дошли до суда, и Феми­да встала на их сторону. Пытаясь разобраться в этой истории, мы выяснили детали, которые вы­зывают очень много вопросов…

Дважды ЭКО-мама

Павел и Тамара Васины в июне готовят­ся отметить серебряную свадьбу. 25 лет назад они стали мужем и женой, мечта­ли, что родят детишек и посвятят свою жизнь их воспитанию. Но прошел год, два, пять, а беременность так и не наступила. Поэтому супруги решили обследоваться. Для начала поехали в областной центр. Врачи действитель­но обнаружили некоторые проблемы. На протяжении следующих пяти лет Васины исправно ездили в город и ле­чились. Но зачать ребенка им так и не удалось. Тогда медики посоветовали ехать в Москву, к известному специалисту по ЭКО, работающему в частной клинике.

Павел с Тамарой приехали на консуль­тацию и остались очень довольны приемом и вниманием врачей. После подписания дого­вора супруги приступили к самой процедуре.

— ЭКО проводится в несколько этапов, — объясняет Павел. — Сначала в организме женщины выращивают яйцеклетки, когда они созреют, их извлекают. Мужчина в это время должен сдать биоматериал. Яйцеклетки опло­дотворяют и затем подсаживают обратно в организм. Это если говорить кратко.

Супруги признаются: процедура забора яйцеклеток из фолликулов крайне болезнен­ная. Павел вспоминает, что Тамара даже по­сле нескольких часов отдыха в стационаре с трудом села в машину, чтобы ехать домой, в родной город. Однако Васины были готовы на все, чтобы исполнить свою мечту и родить ребенка.

В 2003 году эмбрион прижился только со второй попытки. А в феврале 2004-го у пары родился долгожданный сын. Абсолютно здо­ровый. В 2009 году Васины приехали в Москву за вторым ребеночком. Их вспомнили и при­няли с распростертыми объятиями. Заодно обследовали старшего мальчика и отметили, что он абсолютно здоров. Павел и Тамара за­ново прошли все этапы ЭКО.

Со слов мужчины, после сдачи биомате­риала случилась заминка. Через 20 минут по­сле первой попытки его попросили еще раз наполнить баночку семенной жидкостью. При­несли чай с молоком и бутерброд с ветчиной. Павел перекусил, погулял и сдал биоматериал повторно. Уточнил, все ли в порядке. Его за­верили, что все отлично. Вскоре Тамаре под­садили эмбрион. Через девять месяцев она родила второго сына.

«С такой генетической «поломкой» он не может быть вашим сыном»

Второй эмбрион прижился с первого раза. Супруги уверяют, что беременность протекала как по маслу. Тамара чувствовала себя хорошо, УЗИ не показывало никаких па­тологий. Женщине, как и в первый раз, назна­чили плановое кесарево. Васины заключили контракт на роды, чтобы она чувствовала себя в абсолютной безопасности.

— Сразу после операции мне позвонил врач и сказал: «Поздравляю, жена только что родила, ребенок здоров, можешь начинать от­мечать!» — вспоминает Павел.

Увы, с радостной вестью поторопились. Малыш родился инвалидом. На тот момент еще не было понятно, что именно с ним не так: врачи диагностировали только врожденный порок зрения. Глаза малыша были затянуты непрозрач­ной пленкой, он ничего не видел.

Д о м а стало ясно, что проблема не только в глазах. Тамара рассказыва­ла, что у младенца нача­лись судороги. Он очень отставал в развитии. Супруги показывали малыша профильным специалистам, но они так и не смогли поста­вить диагноз. Попытки узнать правду растя­нулись на годы. Наступил момент, когда Ва­синых отправили к генетику, который выявил у ребенка хромосомное нарушение.

Необходимо было проверить родителей, чтобы выяснить, где искать «поломку». Павел и Тамара сдали все необходимые анализы, которые не выявили никаких отклонений от нормы. Генетик не поверил своим глазам: «Этого просто не может быть, с такими на­рушениями, которые есть у мальчика, он не может быть вашим сыном!»

Родителям ничего не оставалось, кроме как сделать тест на определение родства. Результат их ошеломил. Исследование пока­зало: вероятность того, что Павел отец маль­чика, 0%. В то же время мамой действительно является Тамара. Настоящий отец — неуста­новленное лицо. Васины уверены, что именно от него перешло по наследству роковое за­болевание. Как такое могло получиться, ведь Павел лично приезжал сдавать биоматериал для оплодотворения яйцеклетки жены? А до­говор подтверждает, что Тамаре успешно осуществили перенос эмбриона в стенах вы­шеупомянутой клиники.

«Думали, что мы не заметим подмены»

Когда Васины оправились от первого шока, они, конечно, стали звонить московско­му врачу-репродуктологу.

Из разговора, который был записан на диктофон, становится ясно, что врач очень рад слышать Павла, он называет его «Паша», говорит, что прекрасно помнит его семью, и очень удивляется, когда слышит, в чем его обвиняют. Глава семьи подтверждает, что все это время отношения с доктором у них были прекрасные. Мужчины договариваются о встрече, специалист просит привезти доку­менты. Это было два года назад.

Параллельно с этим супруги отправились на телевидение, где на всю страну рассказали об ужасной ситуации, в которую они попали. Тамара все время плакала. Шестилетний на тот момент мальчик по-прежнему ничего не видел, с трудом передвигался, не мог себя об­служивать, ему требовался постоянный уход.

А затем семья обратилась в суд с иском по защите прав потребителей и требованием взыскать с клиники материальный ущерб и компенсировать моральный вред.

Клиника стояла на своем: врачи невино­вны, «происхождение» чужой спермы надо ис­кать не в их лаборатории, а в семье Васиных. Супруги это отрицают.

— Я думаю, именно они подменили ма­териал, — говорит Павел. — Я не знаю почему — потому что он был некачественный или про­сто разбили пробирку… Если бы они честно сказали, что отцом мне не быть, я бы нашел в себе силы это принять. Все-таки один ребенок у нас уже был.

Мужчина высказал предположение, что именно заставило врачей решиться на такой рискованный шаг.

— Мне кажется, они просто не хотели меня терять, не хотели, чтобы я разочаровал­ся в них. Ведь после первых родов я постоянно рекомендовал клинику другим людям. Многие мои друзья и знакомые смогли у них забере­менеть и родить. А новые клиенты — это же заработок. Никто же не знал, что мой малыш родится больным. Родись он здоровым, мы ведь реально никогда могли бы не узнать, что отец у него другой. Сомнений у нас не было, как и с первым.

«Что нам дали, то мы и использовали»

Тогда мы связались с тем самым врачом, у которого лечились супруги — между про­чим, врачом-репродуктологом с более, чем 30-летнем стажем. Услышав по телефону о предмете разговора, доктор вздохнул.

— Дело это деликатное и неприятное, вспоминать мне его тяжело, но я попробую объяснить обтекаемо. Когда мы принимаем биоматериал от мужчины, мы работаем на доверии к пациенту. И обычно у нас нет при­чин сомневаться в том, чей именно материал он нам дает. Скажу так: что нам дали, то мы и использовали. Мы не проверяем принадлеж­ность жидкости. А на самом сперматозоиде, как вы понимаете, не написано, Петрова он или Иванова.

Врач пояснил, что процесс сдачи ма­териала в клинике происходит без присут­ствия персонала. Есть специальная комна­та, где мужчина может уединиться. Никто не наблюдает за ним в этот момент. Оттуда он выходит с наполненной емкостью. Возмо­жен ли вариант, что он пришел в лечебницу с заранее собранным материалом? Воз­можен. По словам специалиста, от спермы не требуется «первосортная» свежесть, она сохраняется определенное время, прежде чем потеряет способность к оплодотворе­нию.

Клиника в суде не признала исковые тре­бования Васиных. Представители медучреж­дения обратились в Верховный суд.

ИЗ МАТЕРИАЛОВ СУДА

«Согласно представленной индивидуаль­ной карте пациента супругам Васиным был установлен диагноз: бесплодие вторичное, мужской фактор. По результатам спермо­граммы выявлена идиопатическая III ст. астенозооспермия (уменьшение количе­ства активно-подвижных сперматозоидов), олигоспермия (уменьшение количества спермы), тератозооспермия (наличие ано­мальных форм сперматозоидов), что пре­пятствовало наступлению беременности при половом акте».

Говоря простым языком, у Павла шансы оплодотворить яйцеклетку естественным пу­тем были близки к нулю. Именно поэтому су­пруги решились на ЭКО.

— Я запомнил этих пациентов, у нас, можно сказать, были хорошие отношения. И мы прекрасно понимаем, как в тот раз об­стояло дело. Мы знаем причину, почему отец ребенка — не Петр. Но доказать этого мы не можем. И теперь, после суда, копаться в грязи нам совсем не хочется. Знаете, как в суде от­бирают права? Слово гаишника против слова водителя. Так же и здесь. Хотя мы, врачи, всег­да работаем на авторитет и на репутацию.

Вопрос на миллион

Судебное разбирательство «Васины про­тив клиники» — уникальное. Самый главный вывод, который упоминается в документах суда: совершенно неясно, каким именно об­разом чужой биоматериал получил «доступ» к яйцеклетке Тамары, которая оплодотворялась в клинике посредством ЭКО.

Самое время подумать о мотивах каждой из сторон. Суд не дал ответы на эти вопросы. Поэтому мы тоже оставим их открытыми, но все-таки дадим пищу для размышлений.

Имеет ли смысл доктору, известному своими трудами в области ЭКО, рисковать ре­путацией и карьерой, подменяя биоматериал пациента для подсадки эмбриона? Исключе­на ли ошибка, халатность, невнимательность медперсонала после приема биоматериала от пациента и при проведении процедуры ЭКО? Может ли пациент, страдающий бесплодием, приносить чужой биоматериал, чтобы опло­дотворить им яйцеклетку жены?

Павел, рассказывая о версиях подмены со стороны врачей, не упомянул такой фактор, как банальная случайность или невниматель­ность лаборанта. Он полагает, что врачи со­знательно пошли на такую манипуляцию.

Также Павел в своих обвинениях напи­рает на то, что врачи пошли на риск, так как не могли предположить, что ребенок будет инвалидом. Якобы, родись малыш здоровый, родители так бы и не узнали о его происхо­ждении. С точки зрения человека, далекого от медицины, такие рассуждения допустимы. Но любой медик с ходу назовет вполне рядовые ситуации, когда могут всплыть нюансы род­ства. Вернее, неродства. И снова возникает вопрос: ради чего так рисковать? «Не хотели меня расстроить. Боялись, что я перестану ре­комендовать» — такую версию (на мой взгляд, довольно наивную) выдвинул Павел.

При этом клиника настаивала, что о под­мене материала речи идти не может. И об­винения в некачественно оказанной услуге беспочвенны. Истцы знали о том, что дети, рожденные в результате применения методов лечения бесплодия, могут иметь различные отклонения в развитии (в частности, болезнь Дауна) с такой же частотой, как и при есте­ственном зачатии. Перед началом лечения Васины были письменно проинформированы об этом, в материалах дела имеется их заяв­ление. А доказательств того, что сперму под­менили именно в клинике, у истцов нет.

Из вышеперечисленного получается вот что: в схеме экстракорпорального оплодотво­рения, в правилах, регулирующих эту деликат­ную сферу медицины, есть дырка. Как в воз­душном шарике, который сдувается на глазах. Эта дырка позволяет биоматериалу папы, из­вините, утечь в непредсказуемом направле­нии. Медсестра может перепутать пробирки, мужчина может смухлевать в момент сдачи спермы, даже сам врач — в теории — может предложить безутешному отцу деликатный выход — не суть. Подобные сценарии выгля­дят фантастическими. Но вот перед вами се­мья Васиных, с которыми произошел именно такой случай. Значит, они возможны. И на это стоит обратить внимание законодателям.

Увы, выздороветь полностью ребенок Павла и Тамары не сможет никогда. Восста­новить функцию зрения тоже нельзя. Мальчик нуждается в постоянной реабилитации. Ро­дители всеми силами пытаются заработать для этого деньги. Суд встал на их сторону и присудил клинике выплатить семье в общей сложности более 800 тысяч рублей. Васины не удовлетворены в полной мере, грозятся продолжить борьбу и добиться того, чтобы учреждение взяло на себя все будущие рас­ходы по лечению сына. Роковое стечение обстоятельств подтолкнуло родителей на публичные обвинения медиков и попытки до­биться материальной компенсации. И какой бы ни была правда — у кого повернется язык осудить несчастную семью?

Елена АПРЕЛЬСКАЯ.