Газета "Кишиневские новости"

Раковые клетки важно уничтожить в тот момент, когда они только-только еще «задумались»

И по сей день найти панацею от коварной злокачественной бо­лезни, как когда-то от чахотки (туберкулеза легких, от него уми­рали вплоть до ХХ века), пока не удается. По данным ВОЗ, через 15 лет произойдет даже повы­шение заболеваемости онколо­гией примерно на 18%. Хотя в крупных специализированных центрах с некоторыми формами рака врачи уже успешно справ­ляются.

Какие новые возможности для лечения рака появились в России и в мире? И поче­му таких больных во всем мире становится все больше? Наш эксперт — генеральный директор Национального медицинского исследовательского центра радиологии Минздрава РФ и директор МНИОИ им. П.А.Герцена, академик РАН, д.м.н., про­фессор Андрей КАПРИН.

— Появилась информация, что еже­годная летальность первого года заболе­вания уменьшилась на 27%. Так ли это? И о чем это говорит?

— Да, это так. Однозначно: улучшилось качество диагностики. Сегодня, по сути, на каждом первичном приеме у врачей есть реальная возможность отправить пациента сделать УЗИ и обнаружить опухоль любой ло­кализации. Практически во всех поликлини­ках установлены аппараты соответствующе­го уровня. На УЗИ попасть совсем не сложно. Но с помощью такой диагностики можно выявить большое количество заболеваний: почти все гинекологические патологии у женщин и практически все патологии моче­половой системы у мужчин. На современной аппаратуре хорошо виден весь кишечник, а значит, легче обнаружить опухоли в нем, хо­рошо видно состояние лимфатических узлов и многое другое.

И очень важно, что сегодня медики ста­ли чаще проявлять онкологическую насторо­женность при первичном осмотре больных в поликлиниках, когда те приходят к ним на прием совсем по другим поводам.

Многие врачи-терапевты поликлиник по месту жительства, куда приходят на дис­пансеризацию пациенты, стали предлагать мужчинам сдать анализ крови на ПСА (про­статспецифический антиген). А эта проба может указать на наличие злокачественного процесса, выявить опухоль предстательной железы на самой ранней стадии. А женщи­нам опытные терапевты в поликлиниках со­ветуют сдать мазок на флору и сделать тест по Папаниколау (соскоб тканей поверхност­ного слоя шейки матки). Все это тоже дает возможность на ранней стадии выявить на­личие опухолей репродуктивных органов у женщин.

Врачи сейчас стали более внимательно осматривать пациентов, что позволяет на ранней стадии обнаружить, например, зло­качественную родинку. Первичный прием пациентов — это не диспансеризация как таковая. И если на первичном приеме врач не предлагает мужчине, например, сдать анализ на ПСА, то сам он не догадается это сделать.

— Как часто мужчинам и женщинам нужно проходить такие обследования и сдавать такие анализы, чтобы не пропу­стить начало образования опухолей ре­продуктивной системы?

— Мужчинам анализ на ПСА достаточно сдавать один раз в год после 50 лет. Жен­щинам, если они живут половой жизнью, на­чиная с 28 лет каждый год сдавать мазок на флору и ПАП-тест. А маммографию им надо делать каждый год.

— И тогда люди перестанут умирать молодыми? Но смертность от рака уже почти догнала смертность от сердечно-сосудистых заболеваний, хотя еще со­всем недавно была на втором месте. Какова ситуация в других странах? Вы часто встречаетесь с коллегами из-за рубежа…

— Сегодня cтандартизованные показа­тели смертности в РФ сопоставимы с пока­зателями в США и странах Евросоюза. Так, в США этот показатель составляет 105,8 человека на 100 тысяч населения, в странах Евросоюза — 109,4, в РФ — 117, 1.

«Опухоли нужен паспорт. Морфологический»

— Андрей Дмитриевич, а что може­те сказать о лекарствах? Активных пре­паратов против рака не удавалось найти вплоть до 40-х годов прошлого века. Ка­кое место сегодня занимает химиотера­пия в лечении онкозаболеваний?

— Большое. Мы лечим больных в основ­ном так называемыми дженериками — препаратами-аналогами, выпускаемыми в России. Анализируя ситуацию в мире, могу сказать, что и в Германии для лечения рако­вых больных тоже используются в основном дженерики японских препаратов. Оригиналы стоят очень дорого.

Проблема в другом. К сожалению, каж­дый пятый пациент поступает к врачам с болезнью в запущенной стадии, и ему тре­буется комплексное лечение — не только ле­карственная, но и хирургическая, и лучевая терапия. Поэтому хочу предостеречь своих коллег, работающих в обычных клиниках: не берите на себя ответственность за лечение сложных онкологических больных, направ­ляйте их в специализированные центры, где есть химио- и лучевая терапия. Иначе боль­ной потратит впустую время, а потом окажет­ся, что ему уже никто не сможет помочь.

И самим больным следует опасаться клиник, где врачи не могут провести конси­лиум. А это минимум три врача: онколог, хи­миотерапевт и радиолог. В обычных клиниках таких специалистов, как правило, нет.

К тому же именно в специализирован­ных клиниках доктора имеют возможность оказывать высокотехнологичную медицин­скую помощь тяжелым больным по програм­ме ВМП.

— Но ВМП, как всем известно, до­рогостоящее удовольствие для государ­ства. Денег сейчас достаточно, чтобы оказывать такую помощь всем нуждаю­щимся?

— Достаточно. Когда мы встречались с министром здравоохранения Вероникой Игоревной Скворцовой, она сказала, что по поручению Президента России намечается еще большее увеличение финансирования медицинской помощи именно в области онкологии. С нынешнего года появятся так­же квоты на химиотерапию, чего раньше не было. И что очень важно: квоты распределе­ны по субъектам. И теперь в регионах онко­логи смогут без проблем проводить больным химиотерапию.

— Какие прорывные технологии сы­грали наибольшую роль в том, что смерт­ность от рака потихонечку начала сни­жаться?

— Мы никогда раньше не говорили о генетических факторах заболеваний в онко­логии, о молекулярных механизмах мутаций, о генетической гетерогенности. Теперь врач не скажет, что у больного, например, опухоль легкого. Мы характеризуем ее по морфоло­гическому паспорту после получения морфо­логического диагноза. А это уже совершенно другой подход к терапии. Во-первых, он ин­дивидуальный, во-вторых, это возможность назначать и отслеживать процесс на всех этапах лечения.

Сейчас на вооружении у онкологов так­же есть аппарат «человек-на-чипе», который создан нашими учеными, благодаря этому можно наблюдать за развитием живой опу­холи вне организма человека с помощью пи­тательных сред, поместив ее в специальную ячейку. Если эта опухоль метастатически пе­реходит в другую ячейку, мы начинаем на нее воздействовать химиотерапевтическим пре­паратом, который раньше вводили больному. Таким же образом на опухоли вне организма можно проверить токсичность того или иного химиотерапевтического препарата, а не ис­пытывать его на больном.

А это совсем новые возможности лече­ния онкологических больных.

— Известно: с 2015 года радиону­клидная диагностика и терапия включены в систему ОМС. Расскажите, какие новые возможности дает эта методика?

— Считаю, очень вовремя онкологи вер­нулись к радионуклидам и для диагностики, и для терапии. Было время, когда о них со­вершенно забыли, хотя это очень мощное оружие в руках врачей. Дело в том, что сегод­ня можно дистанционно применить не толь­ко химиотерапию, но и предпослать такой радионуклид, который поможет и выявить опухоль и с помощью эндоваскулярных тех­нологий ухудшить ее питание за счет сужения и облучения сосуда. В результате, вместо того чтобы питаться за счет человека и ра­сти, опухоль получает губительный радиону­клид. Такой способ сегодня мы используем при неоперабельных случаях, например, при первичном раке печени или когда опухоль на­ходится в таком месте, где хирург не может ее ни удалить, ни резецировать, например, в сосудистых воротах печени. Для таких боль­ных эта методика — настоящее спасение.

Российские онкологи нуждаются в боль­шой линейке радионуклидов, а это тирозин, метионин, галий и др. Но мы пока работаем только на одном. Линейку будем расширять. В этом направлении уже идет работа вме­сте с Курчатовским институтом и с Физико-энергетическим институтом им. Лейпунско­го. А через три года в Обнинске вырастет, надеюсь, первый в России суперсовремен­ный центр по испытанию радионуклидов на экспериментальных животных.

— Какие результаты показала про­тонная терапия с использованием оте­чественного ускорителя медицинского назначения? Со дня его пуска прошло два года. Есть ли противопоказания, не­гативные последствия?

— Уже принято 200 человек, результа­ты хорошие. В чем суть? Если облучать го­ловной мозг другим способом (захватывать широкие поля), то радиация будет попадать на здоровые структуры мозга. И будет мно­го осложнений из-за отека головного моз­га. А эффект протонной терапии как раз и заключается в том, что пучок протонов по­падает точно в место локализации раковой опухоли. И получается суперселективное обучение именно конкретной опухоли. Если судить по опыту наших коллег из Японии и Америки, применяющих такую же техноло­гию, то больным гарантирована пятилетняя выживаемость. Мы такой методикой пользу­емся пока только два года. Но уже получен хороший клинический эффект. И негативных последствий нет, и противопоказаний пока не зафиксировано.

«Одна из причин заболевания раком — жирная пища и избыток употребляемого белка»

— Андрей Дмитриевич, среди из­вестных причин онкопатологий ученые давно называют курение, плохую эколо­гию, вредные продукты… Что еще? О чем говорят последние исследования, если таковые имеются?

— Проводившиеся в последнее десяти­летие исследования показали: употребление высококалорийной пищи с большим содер­жанием жиров вызывает серьезную опас­ность развития многих видов рака. Когда че­ловек ест много жирного, у него повышается уровень эстрогенов, которые вызывают рост опухолей ткани, и возникает рак. Оказалось, что полные люди болеют раком на 20% чаще, чем худые. Очень сильно вредят также из­быточная белковая пища и сыроедение, что тоже доказано. Но самая первая причина возникновения онкозаболевания, известная всем, это наследственность.

— Людям с наследственными фак­торами риска и предупредить рак невоз­можно? Или возможно?

— Рак боится только одного: раннего ви­зита к врачам. В Японии, к примеру, смогли победить рак желудка. В этой стране очень многие страдали от опухолей желудка из-за традиционного увлечения морепродуктами, а это чистейший белок. Избыток употребля­емого белка и приводит, как теперь ясно, к онкологии. Как поступили японцы? Переста­ли выдавать лицензии компаниям на любую деятельность, пока сотрудники не пройдут эндоскопическое обследование: гастроско­пию желудка и эндоскопию прямой кишки. А с помощью «электроплуга» прямо во время исследования убирают часть слизистой же­лудка, где на сто процентов может развиться опухоль.

P.S. Вот уже на протяжении тысячеле­тий весь мир пытается разгадать причины рака. Хотя он и назван чумой ХХI века, при­знаки раковых опухолей были обнаружены еще в ископаемых костях времен неолита, у египетских мумий и в костях американских индейцев. А их описания найдены в еги­петских папирусах и древнеиндийских ма­нускриптах. Знаменитый древнегреческий целитель Гиппократ (примерно 460 лет до н.э.) уже мог различить доброкачественные и злокачественные опухоли. Среди его ра­бот есть даже трактат «О карцинозе». А для описания опухолей Гиппократ использовал термин «onkos», откуда и произошло слово «онкология»…

Александра ЗИНОВЬЕВА.