Газета "Кишиневские новости"

Женщины, осужденные за шпионаж из-за невинного телефонного сообщения, вышли на свободу

Две осужденные за госизме­ну женщины — Марина Джан­джгава и Анник Кесян — вышли на свободу. 8 августа вступил в силу Указ о помиловании, под­писанный Президентом РФ Владимиром Путиным. Адми­нистрация СИЗО «Лефортово», где они находились последние четыре месяца, выдала им де­нег на проезд до родного Сочи и справку об освобождении. Еще одна печальная история со счастливым концом. Вместе с Оксаной Севастиди теперь таких счастливиц, осужденных за смс и помилованных главой государ­ства, уже три. Но сколько еще женщин сидят за аналогичное обвинение, чьи дела вели одни и те же следователь, прокурор и судья?! И чему вообще всех рос­сиян должны были научить эти «смс-истории»?

Пенсионерки-изменницы

Марина Джанджгава и Анник Кесян про­вели в общей сложности за решеткой 5 и 3,5 года («самый гуманный» Краснодарский краевой суд изначально назначил одной 12 лет, второй — 8 лет лишения свободы соот­ветственно). В «Лефортово» они оказались в апреле этого года, когда решался вопрос о по­миловании. Одно время даже сидели вместе в камере и кровати у них были рядышком…

За годы, проведенные в неволе, женщины замкнулись. Как роботы повторяли: «Тюрьма хорошая, претензий нет». Когда близкие рас­сказывали, какими общительными, веселыми они были на свободе, в это даже не верилось. Станут ли они прежними? Это вопрос родные задавали не раз. Может быть, и станут, если дома их сумеют «отогреть» после стольких лет камерного холода.

А еще Марина и Анник постарели, осуну­лись. Кстати, обе на пенсии. С учетом этого представляете, как дико звучало бы, если бы изначально все СМИ писали в заголовках: «Две пенсионерки осуждены за госизмену»? Причем обе женщины «изменили Родине», отослав смс своим знакомым.

Два этих уголовных дела — практически точная копия дела Оксаны Севастиди, кото­рую Владимир Путин помиловал первой. Во всех случаях дамы или родились, или жили в Абхазии, в период грузино-абхазского кон­фликта переехали в Сочи, но у всех остались родные, знакомые или в Грузии, или в Абха­зии (а зачастую и там, и там). Очевидно, что их даже чисто по-человечески волновало: будет ли война? Эту тему в тот период не обсуждал разве что ленивый. Люди звонили знакомым, писали смс. Так вот, именно за смс, в которых сообщали о военной технике, отправляемой из Сочи в сторону Абхазии, и попали в тюрьму эти женщины.

— Они не имели доступа к гостайне и по­тому не могли ее разгласить, — говорит адво­кат Иван Павлов. — Они писали в смс только о том, что видели на улице, как и все прочие жители. Если это составляло тайну, то госор­ганы должны были позаботиться о том, чтобы это засекретить. Почему вообще женщины отправляли смс? Как и многие люди, они при­выкли отвечать на вопрос, который им зада­ют знакомые. Мысль о том, что за отправку сообщения они могут оказаться в колонии, в голову им не приходила. Был ли какой-то по­литический и государственный заказ на по­добные уголовные дела? Непохоже. Скорее, в какой-то момент, спустя несколько лет по­сле российско-грузинского конфликта, ФСБ Краснодарского края каким-то образом полу­чила данные о переписке этих женщин и ре­шила таким образом повысить показатели, а конкретный следователь — получить очеред­ные погоны. Эти дела не должны были афиши­роваться, никто не собирался публично клей­мить женщин, и публичная огласка, которую в итоге получили, в планы ФСБ не входила.

Не случайно долгое время материалы дела Кесян и Джанджгавы сами были засекре­чены. И только в этом году доступ к ним полу­чили правозащитники. Вот кратко их истории и судьбы.

Анник Кесян. 58 лет, жительница Ад­лера, образование среднее (училась на педагога, потом стала домохозяйкой, подрабатывала продавцом и поваром). Замужем, имеет дочь и внуков.

Маленькая темноволосая женщина слыла в Адлере душой любой компании. Ее на каж­дой улице знали, любили, уважали (уже когда ее посадили, все соседи и знакомые помогали ее семье чем могли). В последнее время она у себя дома лепила пельмени и вареники под заказ. От клиентов не было отбоя! Так тихо-мирно протекала ее жизнь, пока…

26 февраля 2014 года Анник неожиданно задержали, отправили в СИЗО. Она с ужасом узнала, что обвиняется по ст. 275 УК РФ «Госу­дарственная измена». Следствие против нее вел следователь УФСБ по Краснодарскому краю Роман Троян (запомните это имя). И вот в чем он ее обвинял.

— В апреле 2008 года знакомый Анник, житель Грузии Мамука Лукава, прислал ей смс, в котором спросил, едут ли в Сочи тан­ки, — рассказывает адвокат Иван Павлов. — В ответ женщина написала: «Да, едут». Анник не знала, что это секретная информация. Многие жители видели эшелоны с военной техникой, двигавшиеся в сторону Абхазии. То есть лю­бой — подчеркну: абсолютно любой — мог на­блюдать и даже фотографировать эту технику. Тогда как это вообще может быть секретным? Анник не имела представления, что Мамука является сотрудником грузинской разведки. Да и мы в этом, если честно, сомневаемся: нет никаких доказательств, кроме справки, выданной органами госбезопасности Абха­зии. За решеткой женщина дала признатель­ные показания, потому что так посоветовал государственный адвокат. Потом Анник узна­ет, что он ее жестоко обманул: в материалах дела появится информация о том, что она яко­бы считала танки, чего в действительности не было. На суде Анник скажет: мол, да, послала смс, но то, что это может быть госизменой, и в страшном сне представить не могла.

Судья Краснодарского краевого суда Владимир Кобзев приговорил ее к 8 годам. Срок огромный — с учетом возраста и того, что раньше она никогда не привлекалась.

— Апелляцию государственный адвокат не подал, сказал, что это бесполезно, потому что статья серьезная, — рассказывает дочь Анник. — А мы верили ему.

Кесян отправили отбывать наказание в колонию в Мордовию, где она стала рабо­тать санитаркой. Выйти на свободу женщина должна была бы в 2022 году… Все измени­лось, когда делом занялась правозащитная организация «Команда-29», куда обратилась дочь Кесян.

Марина Джанджгава. 59 лет, житель­ница Сочи, образование среднее, прово­дница вагонного депо.

Марина отдала железной дороге ровно 25 лет. Работала безупречно, жизнь проходи­ла на колесах. Женщина пережила большую трагедию: в ДТП погибли муж и ребенок. Из близких у нее осталась только старушка мать, которая в ней души не чает.

Марину задержали в октябре 2012 года в Сочи, поместили в СИЗО. Женщина долго поверить не могла, что ее скромную персо­ну обвиняют аж в государственной измене. Следствие вел все тот же следователь Троян (кстати, дело Оксаны Севастиди тоже в его «послужном списке»). Он настаивал: Джан­джгава с апреля по май 2008 года «собирала, хранила с целью передачи и пе­редала путем направления гражданину Грузии Гоге Чхетии, который слу­жил полицейским на пограничном посту, двух смс, содержавших государствен­ную тайну». Что было в смс — не­трудно до­гадаться: информация о том, что во­енная техника едет в эшело­нах.

Ну а дальше все, как в случае с Севастиди и Кесян, — женщине назначи­ли государственного ад­воката, который советовал признать вину. И он, и следователь убеждали: государственной изменой явля­ется уже сам факт отправки смс гражданину другой страны. Дескать, если признаешь это, то срок на суде скостят.

Дали Марине, напомню, в итоге 12 лет ли­шения свободы. Отбывала наказание в жен­ской колонии в Вологде.

На свободу с чистой совестью

О своем помиловании обе женщины узнали из выпуска новостей по телевизору (они есть в камерах). Одновременно добрые вести дошли и до их близких. Дочь Кесян и мать Джанджгавы созвонились друг с дру­гом и плакали в трубку от счастья. Потом им позвонила Оксана Севастиди. За последнее время они сдружились.

Вообще известия о помиловании ждали с апреля 2017 года, то есть с того времени, как обеих осужденных женщин этапировали в Мо­скву. А когда долго ждешь, начинаешь терять надежду… Правозащитники и даже отдельные сотрудники центрального аппарата ФСБ (за что им спасибо отдельное) не раз напоминали о них в инстанции, где принимается решение о помиловании.

Но вот случилось наконец. Обычно в указе о помиловании сказано, что вступает в силу с момента опубликования или через сутки-трое. На этот раз почему-то был дан «люфт» в 10 дней. Они тянулись для арестанток бес­конечно долго.

— Я уже все книги перечитала, — говорит Марина. — Но я довольна, что дожидалась ре­шения здесь, в Москве. В «Лефортово» было лучше, чем в других СИЗО. А я за все время побывала в 17.

— В 17 изоляторах? Вы не ошибаетесь? — уточнили мы у женщины.

— Нет. Что делать, видно, испытание такое Бог послал. Спасибо президенту, что освободил.

Проводница с рыжими волосами, в шта­нах в полосочку и фиолетовых резиновых тап­ках боязливо смотрит на сотрудников СИЗО. В тот момент ей осталось провести в их «ком­пании» всего два дня.

— Дочка не сможет приехать меня встре­тить, — говорит Анник Кесян. Она еще не зна­ет, что та уже купила билеты на самолет и счи­тает каждую минуту до предстоящей встречи. Она хотела передать маме, чтобы та не брала с собой ни единой вещи из СИЗО. А то вдруг это дурная примета?..

В легендарном изоляторе обещали не тянуть с освобождением, бухгалтеры рас­считали стоимость поездки из Москвы в Сочи ближайшим поездом, чтобы либо выдать на руки ровно столько наличности, чтобы хвати­ло, либо сразу купить билет.

Свобода обошлась всем дорогой ценой. Но сколько еще таких женщин сидит?

— Мы точно знаем только об одной — Инге Тутисани, которая находится в Вологод­ской женской колонии тоже за отправку смс, — рассказывает Павлов. — Оксана Севасти­ди, Екатерина Харебава и, вероятнее всего, Манана Капанадзе, отбывавшие такие сроки, уже вышли на свободу. О других приговорах именно за смс нам ничего не известно, но это не значит, что их нет.

Сейчас сроки по статьям о госизмене и шпионаже отбывают еще четыре человека, осужденных Краснодарским краевым судом. Это сочинский авиадиспетчер Петр Парпу­лов, которого осудили на 12 лет за некие разговоры во время по­ездки в Грузию, Леван Ла­тария, Георгий Патарая и Георгий Хурцилава, о приговорах кото­рых не известно ничего, кроме статьи. Не ис­ключено, что кто-то из них также отбы­вает наказа­ние за смс.

Есть ли угроза, что в будущем подобных дел не избежать? Не думаю, что можно ожидать «смс-процессов»: они получили опре­деленное освещение, и даже президент признал, что судить за такое — нелепо. Но дел, связанных с общением с иностранца­ми, особенно из государств, с которыми Рос­сия находится или находилась в состоянии конфликта, будет становиться больше. Ста­тья о госизмене сформулирована настолько туманно, что осудить можно фактически за любое общение, любую помощь иностранно­му гражданину.

И все-таки хочется верить, что этой са­мой туманностью не будет пользоваться следствие. А если даже такие дела дойдут до суда, то люди в мантиях не станут давать ги­гантские сроки, а ограничатся небольшими, лучше условными (у них полно возможностей дать «ниже низшего»). «Изменники» — это ведь наши граждане, они выросли с нами в одном дворе, мы ходили с ними в одну и ту же школу и т.д. И если даже человек, по нелепой случайности или будучи введен в заблужде­ние, совершил что-то, что подпадает под страшную статью, то зачем, как выражаются заключенные, «жестить»? Милосердие выше любой справедливости, оно само по себе и есть высшая справедливость.

Ева МЕРКАЧЕВА.