Газета "Кишиневские новости"

Михаил Глущенко получил 17 лет тюрьмы, но боится, что не доживет до конца срока

Приговор организатору убий­ства известного политика Гали­ны Старовойтовой в пятницу, 28 августа, вынес Октябрьской районный суд Санкт-Петербурга. 58-летний экс-депутат Госдумы от ЛДПР Михаил Глущенко, который сдал заказчика преступления и ак­тивно сотрудничал со следствием, получил 17 лет колонии.

— Суд приго­ворил Глущенко за убийство к 13 годам лишения свободы, по со­вокупности с про­шлым наказанием суд назначил ему 17 лет лишения свободы в ко­лонии строгого режима и штраф в 300 тысяч ру­блей, — зачитал в пятницу приговор судья.

Адвокат экс-депутата заявил, что его подзащитный «с учетом сотрудничества со следствием такого наказания не заслужи­вает» и приговор будет обжалован. Еще на предыдущем заседании, когда прокурор за­прашивал сроки для подсудимого, Глущенко стало плохо, и в суд даже пришлось вызвать «скорую помощь».

Напомним, что Глущенко, также из­вестный как Миша Хохол, был задержан в 2009 году за вымогательство. В 2012 году он получил по этому делу 8 лет. Только в 2013 году Глущенко было предъявлено обвинение в убийстве Старовойтовой, хотя его фами­лия в этом деле всплывала гораздо раньше. Весной 2014 года он сознался в подготовке убийства и дал нужные следствию показания на заказчика — лидера крупнейшей в Санкт-Петербурге тамбовской группировки Влади­мира Барсукова-Кумарина. А уже в этом году Глущенко заключил сделку со следствием и, учитывая все это, наивно полагал, что в тюрь­му не попадет.

Согласно показаниям Глущенко, «ночной губернатор Петербурга» Барсуков пытался наладить коррупционные связи с властями города, а Старовойтова не раз вставала на его пути. Глущенко пояснил следствию, что получил заказ от Барсукова-Кумарина весной 1998 года. А позже передал команду своему водителю Юрию Колчину. Тот нашел испол­нителей. 20 ноября 1998 года Галину Старо­войтову убили двумя выстрелами в голову в подъезде ее дома на набережной канала Грибоедова в Санкт-Петербурге. Удалось выжить ее помощнику Руслану Линькову, ко­торый впоследствии дал ключевые показания по этому делу.

В суде Глущенко заявил, что согласился на это преступление из-за опасений за свою жизнь и жизнь близких — личных мотивов для убийства Старовойтовой у него не было.

— Для меня Кумарин был как «всемо­гущее божество». Когда такой человек дает приказ, это не обсуждается. Иначе меня бы самого убили, — заявил на суде экс-депутат. Теперь он опасается, что его могут убить в колонии за предательство.

По делу об убийстве Старовойтовой уже приговорены на сроки от 11 до 23,5 года три человека, в том числе один из организаторов и непосредственный исполнитель престу­пления. Сидит в данный момент и Кумарин. В марте 2012 года он был приговорен к 15 годам лишения свободы в колонии строгого режима за организацию рейдерских захва­тов в Санкт-Петербурге.

Дарья ФЕДОТОВА.

«НИКОГДА НЕ ПОВЕРЮ, ЧТО СТАРОВОЙТОВУ ЗАКАЗАЛ ЕЛЬЦИН»

Можно ли сегодня, после вынесения очередного приговора, считать, что убий­ство Старовойтовой полностью рассле­довано? Этот вопрос мы задали второму сопредседателю «Демократической Рос­сии» Льву Пономареву.

— В нашей стране никогда нельзя счи­тать, что убийство полностью раскрыто, если убивается политический оппонент власти. Власть тогда была не такой монолитной, как сейчас, она только выстраивалась. Старо­войтова оппонировала и президенту Ель­цину, и коммунистическому губернатору Санкт-Петербурга Яковлеву. Конечно, я не могу предположить и никогда не поверю, что Старовойтову заказал Ельцин. Это было бы нелепой мыслью, он — человек совершенно другой формации. Но в то время происходил реванш бывшего КГБ, люди из этой структу­ры — много людей — стали приближаться к власти и внедряться в нее все глубже. Они действовали своими опробованными ме­тодами, причем политическим убийствам подвергались исключительно демократы. Я не знаю ни одного политика из противопо­ложного лагеря, который был бы убит.

— Но пока следствие видит только криминальный след: осужденные связа­ны с тамбовской ОПГ…

— У меня всегда будет оставаться со­мнение в исключительно криминальном следе, и я думаю, что заказчик преследо­вал политические цели. Да, наверное, она чем-то мешала и тамбовской ОПГ, но дело не в этом. Галина Васильевна претендовала на нечто большее, чем просто депутатский мандат, который у нее имелся. Ей было по силам занять серьезное место в исполни­тельной власти. Она выдвигалась в прези­денты в 1996 году, и хотя тогда снялась с гон­ки, но готовилась к новому бою — и за пост губернатора Петербурга, и — на следующих президентских выборах. Она набирала силу, появлялись люди, которые были готовы фи­нансировать ее политическое продвижение. Она могла стать вожаком демократических сил в нашей стране.

— Ее гибель повлияла фатально на судьбу движения «Демократическая Рос­сия»?

— Конечно. Я часто думал: мы — двое сопредседателей. Почему меня не заказа­ли, а ее заказали? И пришел к выводу: дело в том, что она была реальным политиком, а я таким не являлся. Для меня вполне под­ходящим было место в парламенте. Не хочу принижать своей роли в качестве депута­та, но я ни на что большее не претендовал. А она претендовала на крупную карьеру, была сильным организатором. Без нее де­мократические силы «сдулись», а реванш спецслужбистов прошел вполне успешно. Она была тем, кто боролся против их надви­гающегося реванша, и жестко разоблачала будущих реваншистов. За несколько дней до гибели она планировала опубликовать депутатское расследование о деятельности одного из агентств, состоящего из отставных сотрудников спецслужб. Эта структура была связана с верхушкой депутатского корпуса в Госдуме. Публикация в итоге так и не была сделана.