Газета "Кишиневские новости"

В это сложно поверить, но Брюсу УИЛЛИСУисполнилось шестьдесят лет. Вряд ли за эти шесть десятилетий на планете появился человек, соче­тающий в себе его обаяние, талант, мускулатуру, многодетность, умение играть на губной горошке и так подать свою великолепную лысину. В пла­нах Уиллиса как минимум три премьеры в 2015 году, в том числе выход в прокат очередной совместной работы с режиссером «Шестого чувства» Маноджем Шьямаланом – картины «Труд любви».

О брутальности

Вообще-то я совершенно не брутален. Меня в гневе не боятся даже собственные до­чери. И все они не стесняются указать мне на то, что я, по их мнению, делаю неверно.

Я самоуверен, потому что вырос на юге штата Нью-Джерси. Там водятся сотни парней с вытатуированными на теле словами «Южный Джерси. Выживают только сильнейшие».

Я не боюсь вида крови. Более того – по­сле съемок каждого из «Крепких орешков» я какое-то время не узнаю себя в зеркале, если на мне нет шрамов.

Думаю, я мог бы спасти мир еще раз пять или шесть. Потом, наверное, придется пере­дать эту миссию Джейсону Стейтему.

Чаще всего по роли я делаю что-нибудь ужасное, расстреливаю кого-нибудь. Поэтому мне особенно дороги те редкие картины, где моему герою удается поцеловать девушку.

О славе

Я всегда удивляюсь – каково живется мультимиллионерам? И изредка с удивлени­ем вспоминаю, что я – один из них…

«Оскар»? У меня никогда не хватало вре­мени терзаться мыслями из серии «а вот за эту роль я точно заслужил номинацию».

Когда-то я считал, что в паре к работе актера идет возможность делать заявления на публику о чем угодно. Наверное, я поста­рел или чудом набрался мудрости, но теперь уверен, что необходимо уметь побороть по­рыв говорить. В жизни гораздо важнее уметь слушать.

Я очень стараюсь убрать осуждение из своей жизни, особенно предубеждение. Это ужасно сложно, но я действительно хочу по­жить без него.

Ежедневно я работаю над тем, чтобы не относиться к себе и своей популярности серьезно. Мне повезло, что огромное коли­чество моих друзей беспощадно помогают мне в этой работе.

Облысение – способ Господа показать мне, что я простой смертный.

О браке и дочерях

Брак всегда проходит через периоды взлетов и провалов. Он – сад, за которым надо постоянно ухаживать и в котором нет места собственной гордыне.

Когда думаешь о том, где бы найти лю­бовь всей своей жизни, почти никогда не пред­полагаешь, что на эту роль подходит кто-то из уже знакомых тебе людей. Всегда кажется, что эту любовь еще предстоит встретить.

Главное в любви – это дружба.

Жена слышала от меня фразу «Я люблю тебя!» тысячи раз, но ни разу не слышала мое­го «Прости, я не прав».

Я горжусь своей ролью отца гораздо больше, чем карьерой актера. Когда рядом со мной нет семьи, я совершенно невыно­сим.

По опыту знаю, что у младенцев есть чувство юмора, кстати, очень неплохое. Моя младшая дочь многим комедиантам даст фору.

Мои старшие дочки превратились в пре­красных молодых женщин. Когда они были ти­нейджерами, я все-таки не был стопроцентно уверен, что они похорошеют.

О женщинах

Мне очень повезло – по работе приходит­ся изображать любовь с женщинами, на кото­рых я не женат. И жена не впадает от этого в ярость.

Женщины должны быть у власти – по мне, так пусть во всех странах президентами ста­нут женщины. Мужчин с ними даже сравнивать не стоит – мы лишь скачем по жизни, устраи­вая вокруг себя беспорядок.

Я давным-давно понял, что женщины умнее нас. Рядом с существами женского пола я всегда чувствую себя в безопасности.

Самый ужасный тип первого свидания – это когда уже через десять минут ты понима­ешь, что ничего не получится, но не можешь позволить себе сбежать.

О времени

Впервые в жизни я подумал о смерти, увидев процесс рождения своей старшей до­чери.

Мы не можем изменить прошлое, но уж точно можем не повторять его ошибок.

Никогда не сожалейте о прошлом. Ведь сложно определить, не то ли самое, о чем ты сожалеешь, привело в итоге к счастью?

По-моему, все люди в любом возрасте чувствуют себя максимум на двадцать пять лет.

Неизвестно, как и где мы будем жить в 2040 году – может быть, тогда появится нуж­да в восьмидесятилетних экшен-актерах, а я буду как раз таким?

Мария ХМЕЛЕНКО.